Бэзил Лиддел Гарт - Вторая мировая война

Генерал Вестфаль, сменивший 5 сентября Блюментрита на посту начальника штаба Западного фронта, считал, что выбор направления удара имел гораздо меньшее значение, сосредоточение усилий для достижения избранной цели.

«Общая обстановка на Западном фронте для нас была исключительно опасной. Крупное поражение на любом участке фронта, который мы не в состоянии были уже прикрыть полностью, могло привести к катастрофе, если бы противник сумел развить достигнутый успех. Особую опасность вызывал тот факт, что ни один мост на Рейне не был подготовлен к взрыву. Потребовалось несколько недель, чтобы исправить положение. До середины октября противник мог прорваться в любом месте и получил бы возможность форсировать Рейн и беспрепятственно нанести удар в глубь Германии».

Вестфаль отмечал, что в сентябре самым уязвимым на Западном фронте был люксембургский участок, откуда открывался доступ к Кобленцу на Рейне. Мнение Вестфаля совпадает с заявлением Блюментрита о значении удара на этом слабо обороняемом участке Арденнского массива между Мецем и Ахеном.

Каковы же основные выводы, которые можно сделать по итогам действий союзников в этот критический период?

Предложенный Эйзенхауэром план наступления на широком фронте к Рейну (этот план разработали еще до начала вторжения в Нормандию) был бы неплохим методом подавления сопротивления все еще сильного противника, однако он не отвечал требованиям сложившейся обстановки. В этот период противник был дезорганизован, и следовало воспользоваться этим, стремительно продвигаясь вперед и не давая возможности противнику привести свои силы в порядок. Для этого нужно было безостановочно преследовать противника.

В этих условиях план Монтгомери — нанести один сосредоточенный удар — был в принципе лучше. Факты свидетельствуют, что причина неудачного исхода наступления в северном направлении вовсе не в том, что пришлось отвлечь часть запасов предметов снабжения для армии Паттона, как это принято считать. Гораздо большие трудности возникли из-за ошибок, допущенных командованием 21-й группы армий: задержка с открытием порта Антверпена; прекращение на шесть дней снабжения по воздуху из-за подготовки ненужной воздушно-десантной операции; подвоз лишнего количества боеприпасов и других материальных средств, из-за чего на хватало транспорта для подвоза горючего; использование 1400 английских грузовых автомобилей с дефектными двигателями; использование войск американской 1-й армии в полосе, ограничивавшей свободу их маневра; небрежность, в результате которой мосты через Альберт-канал, не охраняемые после овладения Антверпеном, оказались взорванными противником к моменту, когда было принято решение форсировать канал.

Самую фатальную роль при выполнении задачи выхода к Рейну сыграла пауза в боевых действиях после захвата Брюсселя и Антверпена — с 4 по 7 сентября. Этот факт трудно совместить с той целью, которую ставил Монтгомери в наступлении от берегов Сены, — оттеснить противника к Рейну и форсировать реку прежде, чем он сумеет организовать оборону на этом рубеже. Постоянное давление на противника — залог успеха при глубоком прорыве или преследовании. Промедление даже в один день обрекает операцию на неудачу.

Однако в союзных войсках с того момента, как они вступили в Бельгию, царило благодушие. Этим настроениям способствовали сами руководители союзных армий. Разведка доложила Эйзенхауэру, что у немцев нет сил для удержания фронта. Представителям печати было сообщено, что «мы пройдем сквозь немецкую оборону, как нож сквозь масло». Эйзенхауэр передал эти заверения своим подчиненным. 15 сентября он писал Монтгомери: «Мы скоро захватим Рур и Саар, а также район Франкфурта. Мне бы хотелось иметь ваши соображения о дальнейших действиях». Такой оптимизм был характерен для всех штабов. Генерал Хоррокс, объясняя, почему он не отдал приказ о захвате мостов через Альберт-канал, откровенно сказал: «Я не рассчитывал в тот момент встретить какое-либо сопротивление на Альберт-канале. Нам казалось, что немцы полностью дезорганизованы».

Рассказывая о боевом пути 21-й группы армий, Норт на основе официальных документов правильно характеризует царившие тогда настроения: «Война окончена — так думали все в наших войсках». По этой причине командный состав не видел необходимости в каких-то срочных мерах, а солдаты, естественно, воздерживались от активных действий, стараясь не оказаться убитыми, когда все думали, что «война окончена».