Ежи Климковский - Я был адъютантом генерала Андерса

Я выразил свои опасения и сомнения по поводу этого, учитывая проводимую санацией борьбу за посты. Генерал разделял мое мнение, сожалея о том, что в Польше почти все важные посты уже перешли в руки санации.

В это время я познакомился с ксендзом-епископом Гавлиной, который проявлял большую активность, но не столько в области духовной, сколько в области политической.

Воспитанник немецких школ, он принимал участие в первой мировой войне как капрал в одном из полков немецкой армии. После войны Гавлина вернулся во Вроцлав и там окончил высшее учебное заведение. Получив посвящение в сан ксендза, он приехал в Польшу. Сначала он выполнял обязанности секретаря кардинала Хлонда, а затем был настоятелем одного из силезских приходов.

После ухода епископа Галля с поста главы военного духовенства и некоторых хлопот и столкновений с военными кругами по предложению кардинала Хлонда епископ Гавлина, наконец, был назначен шефом католических пастырей в армии. Благодаря ходатайству кардинала Хлонда в Риме он получил митру епископа.

Епископ Гавлина оказался довольно податливым инструментом лагеря легионеров. Он сразу же провел чистку среди католического духовенства в армии, снимая с должностей тех капелланов и деканов, которые, по его мнению, не особенно ревностно проводили санационную политику. С тех пор епископ Гавлина принимал весьма активное участие в политической жизни сначала в работе санационно-легионерского лагеря, а затем «Озона». Выступал с рядом проповедей, в которых воспевал хвалебные гимны в честь господствующего режима и руководящих деятелей Польши и прежде всего Рыдз-Смиглы.

После сентября, оказавшись во Франции, епископ Гавлина усиленно добивался расположения Сикорского, заверяя его в своей лояльности, что позволило ему сохранить занимаемую должность главы духовных пастырей в армии как «епископа полевых польских войск». Он сумел так вкрасться в доверие, что вскоре вошел в состав первой Рады Народовой, созванной Сикорским во Франции. Таким образом, он обеспечил себе свободу действий и большие возможности. Сначала тихо, а потом все активнее он стал помогать санации и брать ее под защиту. Как говорит молва, он принимал даже деятельное участие в так называемом «комитете защиты чести маршала Рыдз-Смиглы», созданном бывшим начальником второго отдела во время господства маршала его любимчиком полковником Смоленским.

Епископ состоял в дружбе и с нынешним начальником второго отдела подполковником Тадеушом Василевским и с его заместителем подполковником Гано. Они представляли весьма активные круги в работе по восстановлению через санацию влияния в правительстве и армии. Кроме того, они принимали участие в возрастающих атаках на верховного главнокомандующего.

Примерно 20 декабря я был приглашен Сикорским в Ангерс, вернее в маленький замок, находящийся в нескольких километрах от Ангерса. Это был старый охотничий замок какого-то французского графа, очень красивый, расположенный в живописной местности. Французское правительство передало его в распоряжение Сикорского, чтобы он в свободное время мог отдохнуть вдали от гомона и шума большого города. В Ангерс я приехал во второй половине дня. Пошел в здание президиума совета министров, которое, собственно, являлось резиденцией правительства Речи Посполитой. В секретариате генерала я ближе познакомился с его секретарем профессором Каролем Эстрейшером и с профессором Станиславом Котом, с которым встречался уже несколько раз. Так получилось, что с ним пришлось побеседовать несколько дольше.

Одной из главных черт профессора Кота была ловкость и большая житейская расторопность, умение извлечь для себя выгоду из любой ситуации.

После сентябрьской кампании уже в конце сентября или начале октября он попал во Францию, где вошел в состав правительства Сикорского. Благодаря своей активности, ловкости и навыкам он вскоре стал важным чином и главной особой в правительстве. Он стал буквально живым духом правительства Сикорского. Достигал этого тем проще, что всюду его принимали за большого личного друга Сикорского, что сам он подчеркивал на каждом шагу, да и Сикорский против этого отнюдь не возражал. В правительстве профессор Кот занимал пост государственного министра по делам Польши, кроме того являлся вице-премьером. Однако амбиции профессора Кота были невероятно большими. Было общеизвестно, что в это время он стремился получить пост премьера, желая оставить в руках Сикорского лишь высший военный пост. Он выражал опасение, что сосредоточение в одних руках власти премьера и верховного главнокомандующего может привести к военной диктатуре. Поэтому усиленно старался разделить эти обязанности, резервируя для себя пост премьера. Пока это у него не получалось, однако от этого плана никогда не отказывался, а через несколько лет даже приобрел ценного соучастника своих намерений в лице Андерса. Но об этом — потом.