Юлиан Семенов - Испания

...Инквизиция в Испании царствовала до 1820 года; она пережила римскую на триста лет.

Народ по каплям выживал из своего сознания ужас веков. Гром европейских революций помог испанцам увидеть солнце, и землю, и воды воочию, такими, какими они были, есть и будут.

Ныне многие испанские пастыри, ощущая свою историческую вину не только за инквизицию, но и за многолетнюю поддержку Франко, приведшего Испанию к катастрофе, изоляции, дают приют в своих храмах коммунистам, людям из "рабочих комиссий", социалистам, социал-демократам.

История развивается циклами: там, где раньше еретиков предавали торжествующей анафеме, ныне прячут от полиции.

Инквизиция исчезла в Испании сразу, в один день, будто ее раньше и не было вовсе.

Я боюсь пророков - в них есть нечто от кликуш.

Я верю истории, я верю испанцам, и - поэтому я верю в будущее - в Испании настанет, не может не настать новое время.

Машина забиралась все выше и выше в горы, а это уже была Каталония, пограничная с Францией, и великолепное побережье Коста Браво кончилось, и море становилось все более далеким, а потому - спокойным, ведь издали даже смерч кажется нестрашным, а уж волна в два балла и вовсе исчезает с высоты остается одно лишь ощущение литого могущества, и в этом воистине литом могущественном море, цвет которого подобен стали, остывшей после разлива, торчали крохотные, круглые, черные головки, и казалось, что это - поплавки на воде, а на самом-то деле испанчики прыгали возле берега (как и все нации, окруженные водой теплого моря, они отменно плохо плавают - редко кто умеет), а по радио передавали песни Серрата "Адьос, амигос", что значит "Прощайте, друзья", и мы с Дунечкой переглянулись, и Дуня сказала:

- Как по заказу.

И вздохнула, и еще пристальней круглые глаза ее стали вбирать лица испанцев, дома Испании, горы и небо, море и острова вдали, и еще пронзительней и безысходнее пел Серрат, он сейчас пел словно для нас одних.

- Сколько же мы с тобой проехали Испании? - спросил я.

- Одну, - ответила Дунечка. - Хотя в чем-то ты прав: для меня главная Испания - это Памплона.

- А страна басков?

- Маленькие улочки Сан-Себастьяна, по которым ходят рыбаки в синих робах, с тяжелыми руками, обросшие щетиной, как пираты.

- Не только. Вспомни запах сыра, вина, дымков в маленьких тихих деревеньках, прилепившихся к склонам гор. А разве Ла Манча, дорога Дон Кихота, не есть третья Испания?

- Да, - сказала Дунечка. - Там поразительный белый цвет, это какой-то особенный белый цвет, он словно бы насквозь продут полынным ветром.

- Вот видишь, - я пробормотал два идиотских слова, чтобы как-то пережить восторг - очень уж точно сказала дочь.

(У нас в Институте востоковедения преподавал профессор Яковлев. Грузный, огромный старик, чуть по-волжски "окающий", блестящий лингвист, он однажды предложил нам заменить все слова-паразиты, типа "вот видишь", "так сказать", "знаете ли" - словесами более определенного качества, которые в свое время были исключены из "Толкового словаря" Владимира Даля. Этим своим предложением он покорил студентов сразу же и навсегда.)

Дунечке, верно, понравилась игра в "разные" Испании, и она спросила:

- А потом?

- Суп с котом, - ответил я.

- Нет, а правда... Какая потом была Испания?

- Был Мадрид.

- Это столица Хемингуэя.

- Если бы Мадрид не был столицей Сервантеса, Босха, Веласкеса, Лопе де Вега, Гойи, Барохи, Унамуно, Манолете, он бы не стал столицей Старика. Музей Прадо в Мадриде, не забывай об этом.

Только уж загнем еще один палец: Толедо тоже совершенно особая Испания, такая же особая, как Сеговия, хотя расстояние между ними можно покрыть за час.

- Будем считать, что Мадрид, Толедо и Сеговия были нашей следующей Испанией. Возражений нет?

- Возражений нет. А потом?

- А потом была Севилья.

- Севилья - пятая Испания, - согласилась дочь, - а ее старинный центр Санта-Крус - шестая. А Ла Манчу мы назовем аванпостом Андалузии, номер ей давать как-то очень уж неудобно.

- Ладно. Давай назовем Ла Манчу так, как ты предлагаешь. Продутая полынным ветром Ла Манча, аванпост Андалузии... А что тебе больше всего понравилось в Севилье?

- Когда Маноло посадил нас в свою пролетку и повез мимо табачной фабрики имени Кармен Мериме по городу.

- Цок-цок, перецок? - спросил я.

- Да... Запах коней во время жары совершенно особый.

- А ты заметила особенность Севильи? То, как Испания - при всей откровенности испанцев - умеет скрывать себя?

- Маленькая калитка, а за ней начинается чудо - изразцовый двор, диковинные деревья и кусты, маленький бассейн - ты об этом? Об этом.