Дмитрий Зыкин - Как оболгали великую историю нашей страны

К Брусиловскому прорыву, во время которого русским армиям противостояла не только Австро-Венгрия, но и войска Германии, надо бы еще добавить и Эрзурумскую операцию 1916 года, закончившуюся разгромом турецких войск. Это февраль 1916 года, а в апреле русские взяли Трабзон, в июле — Эрзинджан, то есть вторглись уже глубоко в турецкие земли. Иными словами, три ключевых государства — противника России — Германия, Австро-Венгрия и Турция — получили существенные удары. Ну, ладно бы революция произошла после «Великого отступления» 1915 года. Так нет же, Февраль последовал за периодом очевидных и максимальных успехов русской армии.

Выдумки о Российской империи порой доходят до крайней степени нелепости. Можно услышать даже то, что к февралю 1917 года у армии были истощены людские резервы. Эту глупость, конечно, несложно опровергнуть, достаточно посмотреть на численность населения страны в то время и сопоставить ее с потерями в войне, чтобы понять, насколько неуместны разговоры о том, что у России не хватало людей для ведения боевых действий. Однако сторонники мнения об «истощившихся ресурсах» говорят, что к февралю 1917 года русская армия насчитывала всего 7 миллионов человек, а иногда и того меньше — около 6,5. Цифра 7 миллионов гуляет уже довольно давно и попадается достаточно часто, так что на ней стоит остановиться подробнее. Откуда она взялась?

Россия за время войны мобилизовала 15,378 миллиона человек, и, по завышенным данным, погибло (все причины) 2,254 миллиона человек, ранено 3,749 миллиона человек, попало в плен 3,343 миллиона человек. Итак, если сложить все потери, включая и раненых, то получим 9,346 миллиона человек От числа мобилизованных отнимем число потерь, получим 6,032 миллиона. Вот она — цифра, близкая к искомой. Однако понятно, что далеко не все раненые безвозвратно выбывали из армии. Так что нельзя из числа мобилизованных вычитать всех раненых. При этом заметьте, что из числа мобилизованных вычитались заведомо завышенные цифры. Если оперировать более реальными данными, то русская армия к февралю 1917 года насчитывала около 10 миллионов человек, а никак не 7 миллионов.

Возможно, эта цифра получилась иначе. Например, крупный военный историк, генерал Николай Головин писал, что к 31 декабря 1916 года в действующей армии находилось 6,9 миллиона человек. Однако в эту цифру не входят еще 2,2 миллиона человек, относившихся к запасным частям, и 350 тысяч человек, подчиняющихся военному министру (они учитывались отдельно, в отличие от действующей армии, подчиненной Верховному главнокомандующему). Складывая все эти подразделения воедино, получим 9,45 миллиона человек, то есть опять выходим на цифру, близкую к 10 миллионам.

Как же обстояли дела со снабжением столь многочисленной армии? В современных дискуссиях на тему дореволюционной России постоянно всплывает «аргумент» о том, что во время Первой мировой войны наша страна даже винтовками себя обеспечить не смогла и приходилось делать закупки оружия за рубежом. Из этого тут же делают выводы о слабой промышленности, отсталости страны, общей бездарности руководства и т. д. Вообще-то нетрудно заметить, что в этих рассуждениях есть логическая ошибка. Чтобы ее обнаружить, рассмотрим два государства, у первого численность армии составляет 10 человек, а у второго 1 миллион. Допустим, первая страна произвела 10 винтовок и больше произвести не смогла, но все равно обеспечила стопроцентную укомплектованность своей армии винтовками. А вторая произвела 800 тысяч винтовок, а значит, некомплект составил 200 тысяч.

Представьте себе, что кто-то начнет рассуждать следующим образом: смотрите, первая страна полностью себя обеспечила, а у второй нехватка винтовок, 200 тысяч безоружны. Какой позор, какая отсталая промышленность! Однако мы же заранее условились, что вторая страна с «отсталой промышленностью» произвела 800 тысяч винтовок, а первая со своей «передовой промышленностью» — лишь 10 винтовок. И у кого же после этого слабая промышленность? Очевидно у первой страны. Таким образом, если мы обсуждаем мощь промышленности, то смотреть надо на объем производства.

А теперь обратимся к материалам сверхсоветского свойства, то есть подготовленным в Коммунистической академии в 1934 году. Это период, когда официальная идеология провозгласила, что Российская империя была полуколониальной страной, а за положительные оценки дореволюционной ситуации могли запросто поставить к стенке.