Владимир Хрусталев - Тайны на крови. Триумф и трагедии Дома Романовых

4 марта 1917 г. поверженному императору Николаю II было написано послание сочувствия от генерала В.И. Гурко:

«Ваше Императорское Величество Всемилостивейший Государь.

В столь тяжелые дни, которые переживает вся Россия, и которые всего болезненнее не могут не отразиться на Вас, Государь, позвольте мне, движимому душевным влечением, обратиться к Вам с настоящими строками.

Я надеюсь, что в этом Вы усмотрите лишь потребность сказать Вам, в какой мере я, и уверен, многие миллионы верных сынов России болезненно восприняли высоко-великодушный поступок Вашего Величества, когда Вы, влекомые чувством желания блага и целости России, предпочли принять на себя все последствия и наибольшую тягость разворачивавшихся событий — нежели ввергнуть страну во все ужасы длительной междоусобной брани, или — что еще хуже — возможности хотя бы временного торжества вражеского оружия. Поступок, за который история и благодарная память народная в свое время воздаст Вам, Государь, должное. Сознание, что в такую минуту Вы, не колеблясь, решились на акт величайшего самопожертвования ради целости и блага Вашей страны, коей по примеру Ваших венценосных предков Вы всегда были первым и наиболее верным слугой и радетелем, да послужит Вам, Государь, достойной наградой за принесенную на алтарь Отечества неизмеримую жертву. Я не нахожу слов, чтобы выразить мое преклонение перед величием совершенного Вами государственного подвига, перед величием принесенной Вами за себя и за Вашего наследника — жертвы. Я вполне понимаю, что Вы не решились отдать для государственного служения Вашего единственного сына, которому через три с половиною года суждено было бы принять в свои еще слишком юные руки бразды правления. Тем более, что мало надежды, что к тому времени жизнь России войдет в ровное и спокойное течение. Но пути Всевышнего неисповедимы и не Он ли Вами руководил, не сохраняете ли Вы Вашему сыну возможность более правильного и неспешного воспитания до более зрелых лет и более обширного изучения государственных наук и более полного познания людей и жизни. Дабы к тому времени, когда после ряда лет бурного проявления государственной жизни, нарушенной недавними событиями, взоры всех благомыслящих людей в России, вне сомнения, обратятся на него, как на надежду России, чтобы он во всеоружии приобретенных познаний и жизненного опыта мог бы быть призван к принятию своего законного наследия на благо, счастье и величие России.

Но, даже не заглядывая в столь сравнительно отдаленное будущее, нельзя не предвидеть и той возможности, когда страна и народ после горького опыта, пережитых внутренних волнений — времени шатания, государственного неустроения и форм правления, до которых исторически и социально народ русский еще далеко не развился, — страна и народ вновь обратятся к своему законному Государю и помазаннику Божию, ожидая и прося у него нового, быть может, еще большего государственного и личного подвига.

Прошлая история народов нас учит, что в этом нет ничего невозможного, а исключительность тех условий, при которых произошел Государственный переворот в столице, и то обстоятельство, что для большинства народа это было такою же неожиданностью, как и для армии, связанной близостью врага внешнего — дает основание предполагать, что это весьма вероятно.

Возможность этого, однако, невольно заставляет думать о тех событиях, которые ныне происходят в столице. Тогда как Временное правительство объявило и проводит в жизнь полную амнистию всем политическим заключенным — оно одновременно заключает в тюрьмы Ваших бывших верных слуг, которые если в чем-либо в глазах нового правительства и погрешили, то, во всяком случае, действовали в пределах существовавших и существующих законов. Такой поступок является к тому же нарушением как раз той свободы, которую выставляют на своем знамени люди, захватившие власть.

Но есть и другая сторона всего этого. Если предвидеть возможность проявления желания страны вернуться к законному порядку, то надо, чтобы те, которые составят ядро, могущее сплотить вокруг себя людей, которые дорожат не минутной властью, а лишь стремятся к правильному развитию и постепенному эволюционированию русского народа — не были бы остановлены воспоминанием, что в годину временного крушения их идеалов не было достигнуто, хотя бы чрезвычайными мерами, спасение личной свободы, а быть может, и жизни тех, большинство которых в свое время верою и правдою служили своей Родине и Царю, руководствуясь, хотя, быть может, и устарелыми, но все же законно действовавшими законами.