Дмитрий Шерих - Город у эшафота.За что и как казнили в Петербурге

Казни смертной предшествовала гражданская, которой были подвергнуты 97 человек: экзекуция состоялась в ночь с 12 на 13 июля 1826 года на эспланаде Петропавловской крепости. (Гражданская казнь над декабристами-моряками совершилась в Кронштадте на корабле «Князь Владимир».) Процедуру прописал сам Николай I: прибытие караула, в три часа ночи построение, вывод приговоренных, чтение приговора, после чего определено было «сорвать мундир, кресты и переломить шпаги, что потом и бросить в приготовленный костер».

Руководить всей экзекуцией был назначен военный генерал-губернатор столицы Павел Васильевич Голенищев-Кутузов, человек энергичный и прославившийся своей отвагой: его портрет находится в Военной галерее 1812 года. Декабрист Иван Дмитриевич Якушкин вспоминал: «Я стоял на правом фланге; и с меня началась экзекуция. Шпага, которую должны были переломить надо мной, была плохо подпилена; фурлейт ударил меня ею со всего маху по голове. Но она не переломилась; я упал. «Ежели ты повторишь еще раз такой удар, — сказал я фурлейту, — так ты убьешь меня до смерти». В эту минуту я взглянул на Кутузова, который был на лошади в нескольких шагах от меня, и видел, что он смеялся. Все военные мундиры и ордена были отнесены шагов на 100 вперед и были брошены в разведенные для этого костры».

Пишут иногда, что казнь над декабристами была осуществлена втайне, однако это не так: несмотря на ночное время, на месте экзекуции были собраны сводные батальоны и эскадроны от всех гвардейских полков, где служили декабристы; сюда же были приглашены представители дипломатического корпуса и гвардейского командования. Здесь находились Иван Иванович Дибич, Александр Христофорович Бенкендорф, Иван Онуфриевич Сухозанет и другие генералы.

К моменту смертной казни собралась и гражданская публика, хотя число ее современниками оценивалось очень по-разному. Из слов бывшего начальника Кронверка Василия Ивановича Беркопфа (в пересказе скульптора Николая Рамазанова, слышавшего его рассказ на рауте у Петра Карловича Клодта) следует, что к концу церемонии «народу собралось вокруг тьма-тьмущая», а вот историк Иоганн Генрих Шницлер увидел здесь «весьма немного зрителей, никак не больше собранного войска, которое поместилось между ними и совершителями казни»; то же впечатление сложилось у чиновника Осипа Антоновича Пржецлавского, по его словам, «посторонних зрителей было очень немного: не более 150–200». Где-то посредине находятся слова еще одного свидетеля, тогдашнего улана, а впоследствии крупного чиновника и писателя Николая Васильевича Путяты: «В числе зрителей, впрочем, состоявших большею частью из жителей окрестных домов, сбежавшихся на барабанный бой, я заметил барона А.А. Дельвига и Н.И. Греча. Тут был еще один французский офицер Де-ла-Рю, только что прибывший в Петербург в свите маршала Мармона, присланного послом на коронацию императора Николая Павловича. Де-ла-Рю был школьным товарищем Сергея Муравьева-Апостола в каком-то учебном заведении в Париже, не встречался с ним с того времени и увидел его только на виселице».

Эшафот был возведен на восточном валу Кронверка. За техническую сторону дела отвечал Беркопф, а Голенищев-Кутузов, ввиду особой важности дела, лично контролировал каждую деталь. Предварительные испытания эшафота были произведены накануне в стенах столичной городской тюрьмы: конструкция была не просто собрана, но и испытана на нагрузки. Еще один мемуарист, имя которого так и осталось неизвестным, писал: «Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор Кутузов производил опыт над эшафотом в тюрьме, который состоял в том, что бросали мешки с песком, весом в восемь пудов, на тех самых веревках, на которых должны были быть повешены преступники; одни веревки были тоньше, другие толще. Генерал-губернатор Павел Васильевич Кутузов, удостоверясь лично в крепости веревок, определил употребить веревки тоньше, чтобы петли скорей затянулись».

Роковое решение, стоившее лишних мучений казненным декабристам!

По окончании испытаний эшафот был разобран на части и на шести возах отправлен в Кронверк. Тот же мемуарист: «Неизвестно по какой причине вместо шести возов прибыли к месту назначения только пять возов, шестой, главный, где находилась перекладина с железными кольцами, пропал, потому в ту же минуту должны были делать другой брус и кольца, что заняло время около 3 часов».

Осужденных вывели из камер около двух часов ночи; их расковали и переодели в одежду смертников: длинные белые рубахи с черными кожаными квадратами на груди, на которых мелом были написаны фамилии осужденных. Потом повисла пауза: эшафот собирали заново, это заняло около трех часов. Когда ожидание закончилось, пятерых декабристов связали веревками, привели под виселицу, поставили на колени, прочли приговор — и после этого ввели на эшафот. Дальнейшую процедуру опять же регламентировал Николай I, и на сей раз император был достаточно скуп на выражения: «Возвести присужденных к смерти на вал, при коих быть священнику с крестом. Тогда ударить тот же бой, как для гонения сквозь строй, докуда все не кончится».