Василий Васильевский - Печенеги

Когда на византийском престоле сидел Михаил VII Парапинак [38], неспособный ученик ученого Пселла [39], государством правил один из самых безжалостных и суровых представителей финансовой византийской политики, евнух Никифор, любимец императора и его первый министр. В числе других мер, принятых для пользы казначейства, но едва не погубивших государства, этот министр произвел сокращение в тех денежных подарках, которые посылались в придунайские города (около 1074 года). Неуместная бережливость имела самые дурные последствия. Придунайская вольница порвала всякие связи с империей, вошла в тесный союз с кочевниками и замышляла нечто более опасное. В Дерстре (Силистрии), который по своему значению стоял во главе прежних болгарских городов на Дунае, власть захватил какой-то Татуш — печенег, судя по имени. Византийское правительство хотело поправить свою ошибку.

Вестарх Нестор, пользовавшийся личным доверием императора, славянин по происхождению, способный, следовательно, привлечь к себе славянские элементы волновавшихся городов, послан был на северную границу империи в звании катапана. Влиятельные жители Дерстра, прибывшие в Константинополь, уверили императора, что как только Нестор явится, город и крепость, отказавшись от союза с печенегами, признают власть византийского правительства. Но катапан скоро убедился в том, что полномочия, принесенные из Константинополя, не имеют никакого значения на Дунае. Он очутился в странном положении правителя, не признаваемого своими подчиненными. Он потом действительно успел сблизиться со своими единоплеменниками, но только уступив их стремлениям и разделив их планы, то есть отказавшись от намерения сблизить их с Византией.

Предводители воинственных дружин в Дерстре и других городах взяли с греческого катапана клятву, что он во всем будет заодно с ними, вместе вошли в соглашение с печенегами и решили идти на Константинополь. Говорят, что Нестор был лично раздражен против евнуха Никифора, который, узнав о неуспехе его миссии на Дунае, хотел воротить большие деньги, данные ему в руки, и конфисковал его дом в Константинополе. Союзники перешли Балканы, беспрепятственно грабили в Адрианопольской области и достигли столицы. Осажденный Константинополь скоро был поставлен в тяжелое положение от недостатка в средствах пропитания. Обвиняя во всем ненавистного Никифора, жители волновались и требовали у своего императора, чтобы он выдал любимца с головою смертельному врагу его Нестору, который на этом условии обещал снять осаду. Михаил Парапинак обнаружил упорство, едва ли, впрочем, объяснимое благородной твердостью, а скорее влиянием того же логофета Никифора. «Он не хотел, — говорит с некоторым упреком современник, — пожертвовать одним человеком спасению всего греческого народа». Быть может, Михаил VII надеялся также на содействие Запада, где папа Григорий VII, с которым он завязал сношения, призывал всех христиан на помощь Восточной империи против язычников, дошедших уже до стен Константинополя.

Избавление пришло другим путем, довольно темным. Византийцы говорили о сверхъестественной помощи и заступничестве Богоматери. История же намекает на интриги, произведшие разделение в лагере союзников. Печенеги, отправленные в Константинополь для переговоров, после своего возвращения заподозрены были в замыслах на жизнь Нестора, главного руководителя в походе. Следствием этого было то, что союзники сняли осаду и пошли обратно к Дунаю, довершая разорение Фракии и Македонии.

Через несколько лет, в 1078 году, беспощадное и разорительное хозяйничанье логофета Никифора довело наконец до последней крайности ненависть к существующему правительству подданных Михаила VII. Пользуясь таким настроением, несколько претендентов одновременно заявили свои притязания на императорский престол. В Азии явился Никифор Вотаниат, нанявший к себе на службу турок, в Европе — Вриенний, который нашел поддержку среди населения Адрианопольской области; на заднем плане стоял Никифор Василаки [40], управлявший Драчем (Диррахием) и византийскими владениями на Адриатическом море. Печенеги не могли остаться в стороне от движения, которое обещало им хорошую поживу.

Мы видим их сначала в роли защитников законной власти Михаила VII. Они осаждают Вриенния в Адрианополе, грабят и угоняют скот у соседних жителей, не разбирая, конечно, кто признает Михаила и кто Никифора Вриенния. Вриенний принужден был уплатить печенегам громадную сумму в 20 кентинариев, не считая дорогих тканей и серебряных сосудов. Те же самые, а может быть, и другие печенеги ходили с братом Вриенния к Константинополю, вблизи которого он потерпел поражение от франков и варяго-руссов, состоявших на службе Михаила VII. За Вриенния бились потом печенеги со своими единоплеменниками турками, которых привел полководец уже воцарившегося Никифора Вотаниата. Наконец, у них же искал себе помощи и Василаки.