Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

Трудности и воображаемые невозможности... Лучше сказать так воображаемые невозможности и невообразимые трудности!

Великий английский мореплаватель Джеймс Кук писал: "Риск, связанный с исследованием побережья в этих неизвестных и покрытых льдами морях, настолько велик, что я могу взять на себя достаточную смелость, чтобы сказать, что ни один человек никогда не решится сделать больше, чем я, и что земли, которые могут находиться на юге, никогда не будут исследованы".

Нам трудно представить себе все тяготы плавания под парусами среди льдов. Порой десятки огромных плавучих ледяных островов окружали шлюпы, обезветривали паруса, увеличивая опасность столкновения. Порой снег и туман уменьшали видимость до полукабельтова.

"Настала мрачность и пошел снег, а вскоре за сим последовала буря. Порывы ветра набегали ужасные, волны подымались в горы... воздух наполнился водяными частицами, срываемыми ветром с вершин валов, и брызги сии, смешиваясь с несущимся снегом, производили чрезвычайную мрачность, и мы далее двадцати пяти саженей ничего не видели. Таково было положение при наступлении ночи!.. Мы беспрестанно ожидали кораблекрушения... Снег мелкий и крупный несло горизонтально; паруса и стоячий такелаж покрыты льдом толщиною до двух дюймов. Ежеминутно при сильном движении шлюпа падали сверху куски льда; лед сей нарастал от несущихся по воздуху ледяных капель и снега, которые, приставая к твердому телу... превращались в лед".

В записях участников экспедиции - десятки случаев, когда шлюпы были буквально на волосок от гибели.

Командир шлюпа "Мирный" капитан-лейтенант М. П. Лазарев свидетельствовал: "Льдину увидели уже так близко, что избежать ее было невозможно... К щастию, ударились прямо штевнем, если бы сие случилось немного правее или левее, то непременно бы проломило, и тогда, конечно, никто бы из нас не рассказал, где были. Удар сей случился в 2 часа утра и столь был силен, что многих из людей выкинуло из коек".

Матрос шлюпа "Восток" Егор Киселев: "Случилось в самый праздник рождества Христова, и ударились правым скулом обо льдину в 12 часов дни, было богослужение, и так ударились, что никто на ногах устоять <����не мог>, но, по щастию нашему, ударились об якорный шток".

"Щастие", - говорят оба: и командир шлюпа, и матрос. Но не всегда же только "щастие"! Так было и так есть - жизнь корабля зависит от выучки и мужества экипажа.

Начальник экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузен: "Неведение о льдах, буря, море, изрытое глубокими ямами, величайшие подымающиеся волны, густая мрачность и таковой же снег, которые скрывали все от глаз наших, и в сие время наступила ночь; бояться было стыдно, а самый твердый человек внутренно повторял: "Боже, спаси!"

Отсутствие страха всегда свидетельствует только об одном - о непонимании опасности. Мужество не в том, чтобы не бояться, мужество в том, чтобы, преодолевая страх, вновь и вновь идти навстречу опасностям. Шесть раз корабли русской экспедиции пересекали Южный полярный круг, в общей сложности сто дней лавировали среди льдов.

"Кук задал нам такую задачу, - писал М. П. Лазарев, - что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтоб, как говорится, не ударить лицом в грязь".

Кругосветное плавание Джеймса Кука в Южном океане продолжалось 1003 дня, из них только 75 дней Кук провел южнее 60-й параллели. Кругосветное плавание русской экспедиции продолжалось 535 дней, и за 60-й параллелью корабли находились почти четверть этого времени - 122 дня.

Беллинсгаузен вынужден был рисковать. В тумане, в ночи специально выделенные матросы стояли по бортам и чутко прислушивались к рокоту волн, разбивающихся о невидимые ледяные острова. А вахтенный офицер прямо с бака командовал - вправо, влево, - чтобы избежать столкновений со льдинами.

Даже Лазарев, храбрейший из храбрых, "идеал морского офицера", как пишет о нем один из участников экспедиции, порой считал, что Беллинсгаузен излишне рискует: "Итти в пасмурную ночь по 8 миль в час казалось мне не совсем благоразумно". На это замечание Беллинсгаузен отвечает: "Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таких ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия".

Стоит отметить, что в самых сложных условиях и Беллинсгаузен, и Лазарев никогда не обременяли вахтенных офицеров мелочной опекой, не вмешивались в их распоряжения.