Сергей Сергеев-Ценский - Бурная весна (Преображение России - 10)

Так прошло около получаса, и когда Гильчевский уже хотел сказать вслух то, что все время вертелось в мозгу и жалило его: "Ну, значит, погиб, аминь!" - вдруг показался Протазанов, а за ним несколько связных, нагруженные аппаратами и мотками проводов, которые они собирали проворно.

- Слава богу, жив! - крикнул Гильчевский, обращаясь непосредственно к полковнику Игнатову, который понял и восклицание это и сияние глаз начальника 101-й дивизии только тогда, когда сам увидел подходившего Протазанова.

- Слава богу, вы - молодец, конечно, вы - молодец! Но-о... но приказываю вам этого больше впредь не делать! - радостно кричал Гильчевский.

Однако с приходом Протазанова и связных около него оказалась уже порядочная кучка людей, и ее разглядели со своих холмов за рекой австрийские наблюдатели: вблизи начали рваться снаряды.

В то же время и наблюдательный пункт нужно было занять другой, запасной, хотя и не столь выгодный, как высота 102, с меньшим кругозором.

Удача Протазанова подняла настроение Гильчевского: стала уже мерещиться удача всей атаки.

Вот один полк начал цепями сходить с холмов в долину Иквы.

Гранаты и шрапнели рвались в цепях, но цепи шли быстро. Это было захватывающее зрелище торжества человеческого упорства в достижении цели. Видно было сквозь розовый дым, как валились десятки людей то здесь, то там, но остальные двигались вперед с каждой минутой быстрее. Вот уже подошли к мосту и бегут через мост на тот берег...

- Это какой полк? Какой? - волнуясь, спросил Протазанова Игнатов.

- Это четыреста первый Карачевский... Там командир полка - Николаев, ответил Протазанов спокойно.

Они с Игнатовым оказались однокурсниками по Академии, но там плохо знали друг друга, даже просто не помнили один другого.

Гильчевский не переставал подозрительно относиться к Игнатову, как соглядатаю, подосланному штабными, которых вообще не жаловал боевой генерал, говоря о них неизменно: "Ни черта не понимают в деле, а только интриги разводят, друг друга подсиживают да представляют себя взаимно к наградам!"

Но простоватое лицо Игнатова было непритворно удивленно.

- Этот полк, что же он, - первым пошел в атаку? - спрашивал он.

- Что вы, что вы, это - резерв! - недовольно кричал в ответ Гильчевский. - Ударные полки теперь уже на той стороне!.. На той стороне, а не на этой!

Не хотелось объяснять, что решить дело должны были два полка: 6-й - от финляндских стрелков и 404-й - от его дивизии, и некогда было объяснять это, и не шли слова на язык.

В мозгу все вертелось: "Проходы, проходы... Пробиты ли проходы для штурма?.." Ничего на том берегу не было видно из-за высокого хлеба, над которым навис иссиня-белый дым от своих снарядов. Но если не посчастливилось пробить проходы, значит, пропало все: растают полки от ближнего огня австрийцев.

Время шло. Канонада не слабела. Противник отстреливался ожесточенно.

Подходило уже к одиннадцати часам, когда вдруг заметно стало, что там, за зеленой равниной хлеба, к роще, потянулась небольшая кучка австрийцев, человек сорок...

Это заметили в одно время и Протазанов и Гильчевский, но только переглянулись, отводя глаза от своих биноклей и тут же снова прильнув к стеклам...

Еще кучка левее... Правее тоже, и гораздо больше, чем первая...

Гильчевский опасался раньше времени поверить в успех, он только сказал с виду безразличным тоном:

- Кажется, кое-где идут наши мадьяры рачьим ходом.

- Не отступать ли начали? - тем же тоном отозвался Протазанов, а Игнатов подхватил возбужденно:

- Что? Что? Победа, а? Победа?

Это раздосадовало Гильчевского. Он крикнул яростно:

- Какая там победа! Какой вы скорый!

В это время начальник связи, поручик Данильченко, отрапортовал, подойдя:

- Телефонограмма от полковника Ольхина, ваше превосходительство!

- А? Что? - встревожился Гильчевский.

- "Первый батальон мой обошел через мост позиции противника, ворвался в Красное и гонит австрийцев", - с подъемом отчеканил поручик.

- Ну вот, очень хорошо, очень хорошо... - обрадованно сказал Гильчевский, но тут же добавил, строго глядя на Игнатова: - Хорошо что, собственно? Хорошо, что саперы успели поправить мост там сгоревший, - вот что! Вот мост и пригодился для дела...

И, вспомнив тут же слова донесения "гонит австрийцев", обратился к Протазанову:

- Гонит австрийцев в каком же направлении, а? Ведь вот они отступают прямо на запад, а должны бы отступать на юг!

- Это не от Красного отступают, - сказал Протазанов. - Это гораздо левее.