Сергей Сергеев-Ценский - Гриф и Граф

В это время сторож, потушивший маяк, всю ночь мигавший переменными огнями, торопливо переругивался со стариком, уборщиком улиц, спешившим на колченогой лошаденке до полного рассвета смести и вывезти конский навоз с белой набережной.

И еще - в это время рано встававший, чтобы не опоздать на дальнюю работу, Яков Кузьмич вышел на крылечко умыться и, разводя по волосатому лицу воду из кружки, вспомнил про раненого Графа.

- Грах! - позвал он тихо. - А Грах!

Но Граф не подошел. Графа не было на соломе. Только из клетки, очутившейся уже на середине двора, твердо вылезала его задняя лапа, упершаяся в землю и неподвижная.

Бормотнул Яков Кузьмич с недоуменной тоской и большой горестью:

- Ну, не проклятая птица!..

И, не кончив умываться, с засученными рукавами, с мокрой бородой, стал над клеткой, сверху смотрел на эту лапу черную, качал головой.

- Эх, Грах ты мой, Грах любезный!

Черная лапа закоченела.

Вынимал он потом из клетки Графа и грифа вдвоем с Колей. Перебитое крыло орла висело на одном сухожилии. Когтей его, зажавших ребра собаки, нельзя было разжать, как нельзя было разжать пасти Графа, зажавшей его голую шею.

Один глаз собаки был выклеван, другой открыт и блестел тусклым стеклом.

Глаза птицы потухли. Перья на груди сбились в кровавый ком.

С пухлыми от сна веками, подслеповато хмурясь и отбрасывая волосы, стояла Ксюта и по-отцовски качала головой в сторону Коли.

- Да до-ро-гая ж ты моя собачка драгоценная! - причитала на "о" ее мать со слезами в морщинках около широкого носа.

Поглядел на нее Яков Кузьмич, почесал в бороде, хекнул коротко и ударил Колю двупалым кулаком в спину.

Грифа не пожалел никто.

1927 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

Гриф и Граф. Впервые напечатано в "Красной ниве" № 19 за 1927 год. Вошло в сборник "В грозу" и Избранные произведения, том второй, 1937, с датой: "Апрель 1927". Печатается по собранию сочинений изд. "Художественная литература" (1955-1956 гг.), том второй.

H.M.Любимов