Александр Орлов - За кулисами второго фронта

Другой причиной столь тяжелых поражений было то, что в организации обороны, в военном строительстве были допущены крупные просчеты при переводе промышленности и вооруженных сил на военное положение. Враг стоял у ворот, а наша промышленность продолжала работать в режиме мирного времени. Затем, жесткая централизация власти лишила систему управления в вооруженных силах необходимой для нее гибкости, широкого, свободного использования творческой инициативы командного состава на местах. Это сковывало работу по подготовке войск к отражению агрессии. И наконец, к началу войны не были введены в действия новые, взамен устаревших, мобилизационные планы, не были заранее созданы органы стратегического управления Красной Армии.

Была и еще одна самая общая причина, которая не позволяла нам полноценно использовать имевшуюся у нас в достаточном количестве военную технику, осуществлять умелое управление войсками, пользоваться достижениями современного в ту пору военного искусства. Это — общая культурная и техническая отсталость СССР от стран Западной Европы, и прежде всего от очень развитой в военно-техническом и военно-стратегическом отношении Германии. Конечно, за годы советской власти было многое, очень многое сделано по ликвидации неграмотности населения, по повышению уровня технического образования, по воспитанию нового поколения мыслящей интеллигенции. И результаты были как будто впечатляющие. Но преодолеть за 20 лет многовековую отсталость и достичь уровня западной цивилизации было попросту невозможно.

« Трудно говорить о боеспособности Красной Армии, — указывал в цитировавшемся выше донесении военный атташе в Москве, — базой которой является страна, все еще фактически борющаяся с безграмотностью, отсталая с точки зрения технического оснащения».

И это, разумеется, сказалось на советских вооруженных силах: ведь требовалось в совершенстве владеть новой техникой и свободно, талантливо применять военную теорию на полях сражений, чтобы, не отступая, сражаться с таким врагом, как вермахт. Одной крестьянской смекалки, которая у нашего народа имелась в избытке, и готовности умереть за родину было явно недостаточно, чтобы успешно отразить натиск сильнейшей армии мира в «войне моторов». Понадобился тяжелый и кровавый опыт первых полутора лет, чтобы Красная Армия получила все необходимое для успешного ведения войны и научилась бить врага, овладев военным искусством на достаточно высоком уровне.

А тогда, в 41-м, имея в приграничных округах группировки, превосходящие немецкую армию вторжения по техническому оснащению (11 тысяч танков, 9,1 тысячи боевых самолетов, 39,4 тысячи орудий, что значительно превышало военную технику первого эшелона вермахта), советское командование не смогло реализовать это свое преимущество. С первых часов войны было потеряно управление войсками. Запоздалые директивы направляли частям и соединениям в районы, уже занятые противником. Потеря в первые же дни огромного количества военной техники, складов с боеприпасами, горючим, продовольствием резко снизили техническую и материальную оснащенность войск. Красная Армия в беспорядке отходила на восток. Таранные танковые удары, глубинные охваты и обходы крупных группировок советских войск противником приводили к многочисленным прорывам фронта, окружению и уничтожению основных сил действующей армии.

Почему так получилось? Безусловно, наша армия была достаточно боеспособной. Она ведь могла успешно воевать с Японией и Финляндией. Но наши военачальники плохо представляли себе характер войны, которую вела против нас Германия. Недооценивали опыт вермахта, стратегию «блицкрига»; не изучали особенности организации немецких войск и методов их действий. Неэффективно применялись главные средства войны — танки и авиация.

И вот в такой обстановке советское командование, стремясь переломить ход событий, предпринимало отчаянные попытки создать на ряде участков фронта устойчивую оборону. Но момент был упущен: из-за неверной оценки обстановки перед войной и в ее первые дни, а также по причине запоздалых контрмер советского руководства. Не хватало боеспособных частей, а отсутствие противотанковых и зенитных средств лишало оборону устойчивости; попытки перейти в наступление оканчивались провалом. Лишь в конце сентября удалось перейти на всех фронтах к жесткой и упорной обороне. Но к этому времени Красная Армия потеряла 72,7% (20,5 тысячи) танков, более 50% орудий и минометов, почти четверть самолетного парка, огромное количество боеприпасов и различных видов материального обеспечения.