Татьяна Умнова - Людовик XIV. Личная жизнь «короля-солнце»

Армия короля побеждает, Конде практически разгромлен и у него уже нет ни единого шанса на победу, с остатками своего войска он останавливается у стен Парижа, чтобы принять последний и решительный бой. Сдаться и…

И тут отличилась Великая Мадемуазель. Дочь Гастона Орлеанского, оставленная им вместо себя наместницей Парижа, совершила действо, ставшее достойным заключительным аккордом в фарсе под названием Фронда.

Анна-Мария-Луиза Орлеанская, герцогиня де Монпансье, была старшей и единственной дочерью Гастона от его первой супруги Марии де Бурбон, герцогини де Монпансье, умершей в родах и оставившей в наследство своей малютке огромнейшее состояние. Так что, помимо высокого титула «первой принцессы крови», Анна была еще и феноменально богата. Она была богаче королей величайших мировых держав.

И это было ужасно.

Потому что найти при таких условиях достойного супруга оказалось очень нелегко. Анна выбирала придирчиво. Она была еще совсем юна, когда к ней сватался принц Уэльский. Но положение будущего Карла II было в ту пору крайне незавидным, — его отец воевал с парламентом, а сам Карл вместе с матерью вынужден был прозябать во Франции на правах бедного родственника. Кому нужен такой жених? Чуть позже Анна узнала, что скончалась супруга Фердинанда III, императора Священной Римской империи, и пожелала выйти за него замуж. Однако с этим ничего не вышло. Император предпочел ей другую. Расстроенная произошедшим, Анна сосредоточила все свои помыслы на другом кандидате, и это был ее кузен Людовик XIV.

Великая Мадемуазель родилась в 1627 году и была старше Людовика на одиннадцать лет, тем не менее она пламенно желала, чтобы он стал ее мужем, и питала на это большие надежды, терпеливо дожидаясь, пока суженый подрастет.

«Королева родила сына, и это рождение стало для меня новой радостью; я навещала ребенка каждый день и называла его «мой маленький муж». Королю доставляло удовольствие все, что я делала», — так пишет она в «Мемуарах».

Так же как и ее отец, Анна не отличалась большим умом, и в душе ее пылала жажда подвигов и приключений. Правда, в отличие от Гастона, она была, в сущности, невинным и романтичным созданием и никогда не умышляла подлостей. Все глупости, что она совершила, были сделаны честно, открыто и импульсивно.

Вслед за своим отцом мадемуазель де Монпансье вступила в ряды фрондеров, но она не плетет интриги и не вдохновляет на подвиги мужчин, как это делают другие дамы-бунтовщицы. Одетая в шлем и доспехи, Анна командует легкой кавалерией, и ей даже удастся захватить Орлеан.

Как участие в мятеже против короля сочеталось в ней с желанием выйти за него замуж, объяснить сложно. То ли Анна считала, что одно с другим никак не связано, — в конце концов, в событиях Фронды в разное время поучаствовали все члены королевской семьи, все близкие родственники Людовика, почему она должна оставаться в стороне? А может быть, она думала, что действительно совершает благое деяние, вставая на сторону ненавистников Мазарини, ибо от этого злодея, который, как упоминалось выше, «чарами и колдовством пагубно влиял на разум королевы», следовало как можно скорее избавиться.

Летом 1652 года, отправляясь воевать, Гастон, бывший в то время градоначальником Парижа, оставил вместо себя дочь, наделив ее всеми возможными полномочиями. Поэтому, когда 2 июля у стен столицы погибали остатки армии Конде, именно ей предстояло решить, что следует делать. И Анна приказала открыть Сент-Антуанские ворота и впустить принца и его людей в город. А так же дала команду артиллеристам Бастилии стрелять по армии Тюренна, прикрывая отступление.

Наблюдавший за ходом битвы с холмов Шаронн кардинал Мазарини иронично проговорил в тот момент:

— Этот пушечный залп убил ее мужа.

И в самом деле, своим опрометчивым поступком Великая Мадемуазель разом перечеркнула все свои матримониальные планы. Людовик, конечно же, ее никогда не простит. Впрочем, — в любом случае, вряд ли бы он на ней женился…

Парижане горько пожалели, что впустили принца Конде. Он вел себя в городе будто завоеватель. Он напал на собравшийся в ратуше городской совет, заподозрив его в «мазаринистских настроениях». Сотни человек погибли в тот день. Его солдаты занимались грабежами, насиловали женщин и постепенно дезертировали. Парижане все больше ненавидели его, наконец окончательно понимая, что принцы ничуть не лучше Мазарини, а может быть, даже еще хуже. В конце концов Конде вынужден был бежать.