Игорь Шафаревич - Статьи

В начале XX в. картина мира определялась ролью, которую в нем играли "великие державы" - сильнейшие государства, руководимые народами, воодушевлёнными верой в особую роль, которую они призваны играть в мире. Социалистические течения могли выбирать в этой ситуации между двумя стратегиями: использование устремлений великих наций, их веры в свою миссию, или подавление этих устремлений. Обе стратегии были испробованы. Опыт показал, что если использование национальных чувств может оказаться полезным для укрепления устойчивости уже сложившегося социалистического государства (особенно в период тяжелого кризиса, войны), то для захвата власти, для вовлечения новых народов в социалистическую идеологию, несравненно эффективнее раздувание антинациональной идеологии, в особенности направленной против крупных наций и сопровождающейся некоторым поощрением патриотизма мелких народностей. Эта стратегия и стала основным оружием социалистических течений марксистского направления, основой идеологии которых был интернационализм, отрицание и разрушение патриотизма, учение о разделении нации на две враждебные культуры. Это мировоззрение, враждебное духу государств с сильно выраженной национальной и в особенности религиозной идеей, способствовало их разрушению, само же укреплялось в периоды кризисов этих государств. Что бы здесь ни было причиной, а что следствием, мы явно имеем дело с двумя проявлениями одного процесса.

Сначала жертвой этого процесса пало Русское царство, стоявшее на православной основе, потом Австро-Венгрия, ещё сохранившая тысячелетнюю традицию священной Римской империи. Через четверть века пришел черёд Германии как единого немецкого государства. Но и среди её победителей Британская империя вскоре перестала существовать.

Все эти политические катастрофы сопровождались яростными идеологическими атаками на те народы, которые в этих странах играли руководящую роль, против их претензий на особую историческую миссию. Например, в послевоенной (после второй мировой войны) Германии целая литература поставила своей целью доказать немецкому народу его греховность, неизгладимую вину перед всем человечеством. Раскаяние как на уровне личности, так и народа - одно из самых возвышающих движений души, и уж конечно немцам есть в чём каяться. Но раскаяние теряет смысл, если нет той высокой цели, ради которой совершается очищение, оно превращается тогда в акт духовного самоубийства. А нам, русским, так знакома эта тема "проклятого прошлого", лишающая народ его истории! И кажется символичной тесная личная связь между немецкими литераторами этого покаянного направления и политиками, убеждающими немцев в том, что их величайшей заслугой перед миром будет примириться навеки с разделением своей страны, то есть признать смерть германского народа.

И, наконец, в США такая ожесточенная кампания против войны во Вьетнаме вряд ли имела своей причиной повышение моральной чуткости, большее понимание своей ответственности. Иначе непонятно, почему, например, уничтожение целого народа Ибо в Нигерии, сопровождавшееся большим числом жертв, чем вся война во Вьетнаме, прошло совершенно незамеченным. Да некоторые руководители антивоенного движения открыто признавали, что дело не в войне. "Закончите войну во Вьетнаме,- и мы выдумаем новые требования",- говорил один из них. Производит впечатление, что истинной целью, в которую метило это движение, была претензия Америки на особую роль в мире, чувство великой нации, ещё не исчезнувшее у американцев.

Разрушение великих империй во все времена протекало параллельно обострению национального чувства отдельных входящих в них наций, обособлению этнических групп, стремлению их выделиться как самостоятельные нации. Опять здесь нельзя дать единого ответа - что было следствием, а что - причиной. Национальный сепаратизм и выступал как разрушающая старую империю сила и стимулировался пустотой, которая создавалась в душах уничтожением чувства общеимперского единства, высокой объединяющей цели. Эта параллельность ярко видна и в XX в., где всё более проявляются обе тенденции: к уничтожению великих государств, руководимых национальной идеей, и раздроблению человечества на всё более мелкие национальные единицы.

* * *

Мне кажется, что, исходя из этой точки зрения, есть надежда понять, почему именно в нашей стране национальный вопрос является особенно болезненным. Причина в том, что теперешние отношения национальностей являются следствием противоречивого исторического процесса. С одной стороны, обособление различных наций, стремление к наибольшей национальной независимости протекали параллельно с подчинением всей жизни социалистической идеологии. Это были столь тесно переплетающиеся процессы, что во многих случаях их проявления трудно различить. Например, когда тенденции к обособлению нерусских наций сознательно развивались как противовес русскому патриотизму, который рассматривался тогда как основная опасность. Но с другой стороны, эти национальные устремления вскоре столкнулись с глубокими, основными сторонами социалистической идеологии враждебностью к идее нации, стремлением подчинить её себе, как и человеческую индивидуальность.