Владимир Хрусталев - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Завтрак прошел в сравнительно живой атмосфере. Когда подали кофе, к Дмитрию пришел один из наших кузенов, а я увела Юсупова в другую комнату для приватной беседы.

После первых же слов я поняла, что его отношение к их поступку разительно отличается от отношения Дмитрия. Он был опьянен своим участием и значимостью своей роли и видел для себя большое политическое будущее. Я не спрашивала его о подробностях, потому что знала – заговорщики дали друг другу слово чести никогда не рассказывать о том, что произошло той ночью.

Однако, несмотря на самодовольство и самоуверенность, в его словах чувствовалась тревога за свою судьбу и за судьбу Дмитрия.

Со вчерашнего дня ничего нового не произошло. Намерения двора, говорил он, по-прежнему неизвестны, но, добавил он, судя по всему, гнев императрицы направлен главным образом на Дмитрия; она считала Дмитрия неблагодарным по отношению к ней и к императору и обвиняла его ни много, ни мало в государственной измене.

Тело Распутина перевезли в Царское Село и похоронили в парке. Место для могилы она выбрала сама. Некоторые подробности перевозки тела и похорон просочились в газеты, и по непонятной причине скорбь императрицы – вполне естественная в сложившейся ситуации – оказала на людей более серьезное и опасное влияние, чем прежние приглушенные и даже скандальные слухи. Ее открытое проявление горя стало неопровержимым доказательством сильной привязанности к Распутину. В этой привязанности, по словам Юсупова, и таилась наша главная опасность. Сейчас оставалось только ждать; оправдываться не было смысла; факты говорили сами за себя. Многое зависело от императора: именно от него ждали каких-нибудь действий.

Дмитрий воспринимал эту неопределенность не так, как Юсупов. Внезапная популярность не доставляла ему радости, напротив, она его пугала; его также пугали последствия убийства – он ожидал совсем другого.

Юсупов с уверенностью, однако не без тревоги, говорил о том, что их не тронут. Он верил в свою счастливую звезду и рассчитывал на общественное мнение. Двор, утверждал он, никогда не пойдет против общества.

Около трех часов дня Лейминг сообщил, что генерал Максимович хочет поговорить с Дмитрием по телефону. После недолгого разговора Дмитрий вернулся и рассказал нам, что Максимович велел ему немедленно явиться, так как он должен передать ему срочный и важный приказ.

Мы молча переглянулись. Молния сверкнула. Но мы еще не знали, где грянет гром.

Побледневший Дмитрий вызвал свою машину и уехал в сопровождении генерала Лейминга. Мы с Юсуповым остались одни. Мы так волновались, что даже не могли разговаривать. Юсупов растерял всю свою самоуверенность. Чтобы немного успокоиться, я села за фортепьяно и заиграла цыганский романс. Феликс, облокотившись на крышку инструмента, пел низким голосом. У меня дрожали пальцы.

Минуло полчаса. Наконец дверь за моей спиной распахнулась. Я вздрогнула и повернулась. На пороге стоял Дмитрий, вцепившись в дверную ручку. Его лицо изменилось до неузнаваемости. Мы с Феликсом молча смотрели на него, не решаясь произнести ни слова. Дмитрий отпустил ручку и вошел в комнату.

– Я получил приказ уехать сегодня вечером на персидский фронт в сопровождении адъютанта императора, которому поручили следить за мной. Мне запретили встречаться или переписываться с кем-либо по дороге. Место моего назначения пока неизвестно, – сообщил он нам бесцветным голосом, стараясь сохранять спокойствие.

– Тебя, Феликс, отправляют в ссылку в твое поместье в Курской губернии. Позже шеф полиции сообщит нам время отправления наших поездов.

Дмитрий бросил фуражку на диван и стал ходить по комнате. Мы упали духом. Дело было не в наказании, которое на первый взгляд казалось очень мягким, а в том, какое влияние оно окажет на дальнейший ход событий. Вся Россия ждала реакции двора на смерть Распутина и задавалась вопросом, каким будет отношение к его убийцам. Теперь она получила ответ. Как она его примет? Не станет ли это последней каплей, не выпустит ли на свободу все темные страсти, не разрушит ли все барьеры?

Наказание убийц, хотя и обоснованное с юридической точки зрения, тем не менее, доказывало обществу безмерную верность императрицы памяти Распутина, подтверждая слухи о его влиянии, и вновь демонстрировало беспомощную пассивность императора.

Но самое главное, что будет с Дмитрием? Ссылка на далекий персидский фронт несла в себе определенный элемент риска. Здесь, в Петрограде, он более или менее защищен от покушения приспешников Распутина, но кто знает, что может случиться с ним вдали от дома, в незнакомой обстановке? Им не составит труда устранить его и замести следы.