Александр Говоров - История книги - Учебник для вузов

Нам представляется, что не позже 863 г. (времени знаменитого путешествия св. Кирилла в Корсунь, после чего он взялся за изобретение алфавита), в языках славян и прибалтов уже имелся древнейший, устойчивый и совершенно определенный термин "книга". Удивляет здесь только то, что наши отдаленные предки не использовали с этой целью лексику ближайших культурных народов, которая им, конечно, была знакома: "библио", "либер", "манускрипт", "хартия", "грамота", а предпочли словообразование от праславянского "кнети", то есть "знать". Впрочем, упомянутые термины активно применялись и применяются в качестве синонимов.

Ученые убедительно доказывают родство русского слова "книга" с понятиями, означавшими знание вообще. Выделение его в самостоятельный семасиологический ряд произошло, очевидно, в первобытную эпоху, когда праславяне прикочевали на восточноевропейскую равнину.

Одним из веских доказательств самобытности упоминаемого ряда служит то, что в ходе развития в нем образовались производные, и не просто прилагательные и эпитеты. В славянских языках возникли термины "князь" (русский), "ксендз" (польский), "кнез" (болгарский) и другие, относящиеся к племенным вождям, жречеству и так или иначе связанные с семасиологией знания ("четеху и гаатаху…"). Таким образом, этимологически "книга" образуется от глагола "знать".

Для древнего человека устная поэма, вроде "Илиады" или "Махабхараты", одна могла быть полновесным источником информации обо всей вселенной, заменяющим все книги, газеты, картины, радио- и телепередачи нашего времени. В лучшем случае он расширял свой арсенал наскальными рельефами или пещерной росписью. Таков синкретизм первобытной культуры. Книга прошла большой исторический путь — от неразвитости, примитивной слитности до современной изощренности высокотехнических средств передачи информации.

История изучает, каким образом в определенной, веками выработанной последовательности взаимодействуют составляющие процессы: наука, литература, искусство — формы творчества, как воплощаются они в книге, как возникают и трансформируются физико–технические и химико–технологические способы изготовления книги, как рождаются и вырастают столь специфические действия, как, допустим, иллюстрирование, переплет, библиографическое описание, реклама, наконец, потребление, собирание, хранение и т. д. В итоге перед нами сквозь толщу веков возникает образ книги, этого действительно чудеснейшего из достижений человека.

Книга есть продукт труда и результат общественного развития. Однако при всей сложности, а подчас и противоречивости составляющих ее философских, понятийных, этимологических особенностей, книга сама есть предмет, не просто отражающий действительность. Она выступает как фактор диалектики, потому что благодаря своим содержательным и вещным свойствам может влиять на развитие общества. Более того, без предмета, который мы привыкли называть книгой, в истории современности нет развития вообще.

Очевидно, что в данном случае речь идет не столько о привычной нам бумажной книге в переплете, сколько о понятии, гораздо более абстрактном. Философ говорит, что если мы не хотим наши ощущения воспринимать как простую копию окружающего мира, мы должны предполагать наличие некоторого фактора–посредника, который сам, являясь продуктом исторического бытия и имея индивидуальный опыт развития, будет влиять на отражаемые и ощущаемые через него реальности. Такой посредник и есть книга — неразрывная часть всей системы, то самое субъективное средство, через которое воспроизводится образ объективного мира. Подобных предметов–посредников множество в окружающей нас действительности, и не только то, что мы привыкли именовать книгой. И даже не столько искусство и литература (например: зрелища, изображения, фольклор и т. д.). Здесь и факторы природы: электромагнитные волны (свет), колебания воздуха (звук), радиомагнитные средства, используемые для передачи информации.

Книга как средство исторического воздействия есть результат такого уникальнейшего свойства человеческого организма, как чтение, и всего, что психологически связано с этим, в том числе шрифт, алфавит, тираж. Это позволяет рожденную мысль почти одновременно сделать доступной для каждого потребителя и не просто сообщить, а обеспечить ее длительное творческое усвоение. Книгу можно не только читать, но и просматривать, пролистывать, разглядывать, изучать полностью или выборочно, просто хранить и т. д.