Марк Солонин - Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Немцы свои малочисленные танки берегли, поэтому в каждой дивизии числилось большое (превосходящее безвозвратные потери) количество танков, временно неисправных и находящихся в ремонте. В середине июля конкретная картина потерь была следующей: [304]

Таблица 12

Сведенные в единую таблицу, эти цифры отчетливо показывают, что в активно воюющих дивизиях (11-я тд, 16-я тд) безвозвратные потери примерно равны количеству временно вышедших из строя танков. Напротив, там, где больше маршировали, чем воевали (9 тд), оказавшихся в ремонте танков значительно больше, чем безвозвратно потерянных. Это дает основания предположить, что временно неисправные танки — это не только (и не столько) подбитые, но не добитые огнем противника, но и сломавшиеся по техническим причинам. Стоит также напомнить, что все без исключения немецкие танки работали на бензине, а калибры советских противотанковых пушек начинались с 45-мм; у реально получившего снаряд в бок немецкого танка были большие шансы загореться, а сгоревший танк ремонту не подлежит (от нагрева происходит т. н. «отпуск» броневой стали, после чего остатки танка пригодны только для переплавки). «Много» и «мало» — понятия относительные. Если вспомнить, что к началу войны на вооружении войск Киевского ОВО числилось 1900 противотанковых 45-мм пушек, 870 дивизионных 76-мм пушек, 1140 зениток калибра 76 мм и 85мм (и это не считая 4,5 тыс. 45-мм и 76-мм пушек в башнях танков и бронеавтомобилей), то на этом фоне потери танков вермахта ничтожно малы. По отношению же к исходному количеству танков 1-й ТГр (728 единиц) потери оказались очень большими, и уже в середине июля в исправном состоянии находилось чуть более половины от первоначальной численности танков. Фактически, танковые соединения вермахта превратились в моторизованную пехотную дивизию, усиленную батальоном танков.

Теперь взглянем на ситуацию с другой стороны фронта. Одним из многих принципиальных отличий СССР от Франции или Польши была география совершенно иного масштаба, и в этом масштабе сама по себе потеря «клочка земли» размерами 250 на 250 км не была катастрофой [104]. Бедой, настоящей необратимой бедой была потеря армии, находившейся на этой территории. То, что удалось отвести за линию укрепрайонов на «старой границе», представляло собой лишь разрозненные остатки войск Киевского ОВО, который по состоянию на утро 22 июня не уступал в численности и вооружении армиям крупнейших европейских держав.

Сохранился документ, позволяющий представить потери войск фронта в конкретных цифрах. В штабе ЮЗФ была подготовлена справка «Сведения за соединения и отдельные части, входящие в состав армий фронта по состоянию на 15.7.41 г.». [281]В справке приведены данные о численности личного состава по 28 дивизиям (всех типов). Среднее арифметическое составляет 4086 чел., и это, на первый взгляд, позволяет предположить, что потери составили «всего лишь» 60 % от первоначальной численности личного состава. Но это лукавая цифра, напоминающая пресловутую «среднюю температуру по больнице». Для более реалистичной оценки следует, во-первых, принять во внимание, что в перечень из 28 дивизий вошли три дивизии 12-й Армии (44-я и 192-я гсд и 240-я мд), практически бездействовавшие и потому не понесшие заметных потерь; достаточно убрать их из общего списка, как средняя численность дивизий фронта падает до 3317 чел.

Но и это еще не все. По поводу 15 стрелковых (включая горнострелковые) дивизий фронта составители справки вынуждены были ограничиться коротким «донесений нет», что в реальной ситуации лета 41-го года не давало оснований для оптимизма; в этот перечень вошли, например, 124-я сд, позднее вышедшая из окружения в составе 1,5 тыс. человек, и 228-я сд, разгромленная за нескольких дней боев у Млынова и Дубно. Три стрелковые дивизии 6-й Армии (героическая 41-я и растаявшие в первые дни войны на львовском направлении 97-я и 159-я) в списке не значатся вовсе; нет в справке и данных по шести дивизиям 8-го и 15-го мехкорпусов. Понятно, что если бы цифры остатков личного состава этих соединений были учтены в справке, то средняя численность дивизий фронта оказалась бы меньше 3 тысяч.

Обоснованные сомнения вызывает и достоверность самих данных, внесенных в справку. Вот, например, 135-я стрелковая дивизия (5-я Армия), разгромленная 24 июня в первом же бою у Войницы и в дальнейшем изредка появляющаяся в документах лишь в контексте «части дивизии беспорядочно отошли». Как пишет Владимирский (причем пишет не по памяти, а со ссылкой на хранящийся в ЦАМО первичный документ), к 30 июня «в 135-й стрелковой дивизии вместе с 16-м стрелковым полком 87-й дивизии оставалось всего 1511 человек». [43]Две недели спустя людей в дивизии могло стать только меньше, однако в справке штаба ЮЗФ в строке 135-й сд стоит цифра 3335. Утверждается, что в дивизии еще оставалось 56 орудий, но очень трудно поверить в то, что дивизия, потерявшая более 80 % личного состава, сохранила половину артиллерийских стволов.