Марк Солонин - Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Делая эту запись в Журнале боевых действий, немцы еще не знали, как сильно им повезло — командование 12-й танковой дивизии (главной ударной силы 8 МК) оценило постоянные налеты вражеской авиации, да и активное сопротивление противника в целом, как «фактор, требующий радикального изменения первоначального плана». В ЖБД 12-й тд это описано так:

«С 14.00 до 20.00 было совершено свыше 20 налетов бомбардировочной авиации на части дивизии и ее тылы. При отсутствии нашей авиации самолеты противника летали очень низко. Тылам полков и дивизии был нанесен большой ущерб, сожжено с боеприпасами, ГСМ и другим имуществом (пропуск в тексте) машин… Невыносимые действия авиации противника заставили командира 12-й тд принять решение на вывод дивизии из боя. К 24.00 дивизия была выведена из боя и к утру 27.6 сосредоточилась [в районе города] Подкамень». [210]

Сосредоточилась в Подкамень — это отход на юг от Лешнева на 40 км! Солидный марш-бросок. В подготовленном позднее в ГАБТУ Красной Армии документе под названием «Ошибки, допущенные в действии 8 МК» этот выход из боя описан так: «В лесах в районе Болдуры (н.п. в 6 км южнее Лешнев. — М.С. ) 26.6 танковые части 12-й тд подверглись сильной бомбардировке авиацией противника и начали стихийно отходить в направлении Броды, Подкамень. На дороге танки встречались работниками штаба 8 МК и группами отправились в район Броды (т. е. ловили и поворачивали их уже за Бродами. — М.С. ). В результате командир 12 танковой дивизии к исходу дня 26.6 отошел в Подкамень с 30 танками. Штаб дивизии потерял управление полками, также, очевидно, было утеряно управление в штабах танковых полков и батальонов». [217]

Оперативная сводка № 09 штаба ЮЗФ в 20–00 26 июня подвела итоги первого дня контрнаступления следующим образом: «8-й мехкорпус в 9.00 26.6.41 г. нерешительно атаковал механизированные части противника из района Броды в направлении Берестечко и, не имея достаточной поддержки авиацией и со стороны соседа слева (15-го мехкорпуса), остановлен противником в исходном для атаки районе. 15-й мехкорпус, действуя так же нерешительно, не выполнил приказ на атаку…» [218]

Второй день наступления (27 июня) описан в ЖБД 12-й танковой дивизии с беспримерным лаконизмом и спокойствием воистину эпическим: «Боевых задач перед 12-й тд поставлено не было. Части дивизии в районе Подкамень приводят себя в порядок, подтягивают отставшую материальную часть, пополняют израсходованное в течение 26.6.41 г.». Точка. В переводе с русского на русский: «С утра выпил — весь день выходной». Командование дивизии так быстро и так далеко укатилось из зоны боевых действий, что в течение целого дня якобы не смогло связаться со штабом 8-го мехкорпуса и узнать о происходивших там событиях и отданных приказах.

События эти на протяжении многих десятилетий обсуждаются на страницах исторической и мемуарной литературы. Читающей публике они известны, главным образом, по мемуарам (очень ярко написанным безвестным «литературным негром») Н. Попеля, на тот момент — заместителя командира 8 МК. В версии Попеля дело было так: на рассвете 27 июня в штаб корпуса поступил приказ об отводе мехкорпусов за линию Золочев, Подкамень, Почаев; несколько часов спустя поступил приказ прямо противоположного содержания — наступать на Дубно; еще через пару часов в расположение 8-го мехкорпуса прибыл лично заместитель командующего ЮЗФ корпусной комиссар (это такое звание) Вашугин и, не стесняясь в выражениях и угрозах, потребовал начать наступление немедленно. [211]Н.С. Хрущев в своих всемирно известных мемуарах, вспоминая последний разговор с Вашугиным, приводит слова Вашугина о том, что тот якобы отдал командирам мехкорпусов какие-то устные приказы, противоречившие приказам Военного совета фронта. [219]

Что там произошло на самом деле? С полной уверенностью можно сказать только одно — история эта очень мутная. Начнем с того, что даже в детском саду приказы о списании манной крупы и зачислении уборщицы на работу оформляются в письменном виде, однако «стоп-приказ» командования фронта если и был отдан, то устно и через посыльного. По крайней мере, именно так описано это в многократно упомянутом выше докладе командира 8-го мехкорпуса: «В 2.30 27.6.41 г. к командиру 8-го механизированного корпуса прибыл генерал-майор Панюхов и передал ему следующий устный приказ командующего Юго-Западным фронтом…» [209]