Николай Ильюхов - Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

Здесь нелишне отметить одно интересное обстоятельство. Эсеры жили тогда легально в Приморской губернии, собственно во Владивостоке, под крылышком своего лидера А. С. Медведева, стоявшего во главе колчаковского областного земского управления и приютившего там не мало социал-предательской братии. Эсеры решили прислать на Ольгинский съезд непрошенных представителей от областной земской управы со скромными предложениями: во-первых, признать власть земства и, во-вторых, продолжать партизанскую борьбу, объединившись с эсерами, за земство как за власть трудящихся. С этими лозунгами и выступили на съезде два представителя партии с.-р. Трудно теперь передать то настроение, которое создалось в результате их выступления. Крестьяне, рабочие и партизаны подняли неимоверный шум, заглушая речи гостей свистом, выкриками, едкими репликами по их адресу. Президиум был не в состоянии водворить порядок. Делегаты требовали лишить слова эсеров, и последние были вынуждены покинуть трибуну, превратившуюся для этих колчаковских прихлебателей в Голгофу. Полученный от крестьян и рабочих отпор морально уничтожил их. Даже во время перерыва, объявленного после того, как удалось успокоить собрание, делегаты указывали эсерам на их позорную роль в деле удушения власти трудящихся. Эсеры, не солоно хлебавши, возвратились во Владивосток.

Митинг во время съезда трудящихся в с. Сергеевке.

Заканчивая обзор работ съезда, не лишне отметить, что на этом съезде не было создано никаких фракций, хотя было несколько членов РКП и товарищей, позднее оформивших свою принадлежность к компартии. Было также несколько максималистов, но они ни в чем не расходились с коммунистами, и никто не выступал от имени партии с теми или иными политическими платформами и программами. В атмосфере единодушия и сплоченности прошел весь съезд, работавший в течение 6—7 дней.

Работы съезда закончились в тот момент, когда наши партизанские отряды вели сражение с американцами под дер. Казанкой, в 17 верстах. Как раз перед закрытием съезда в сергеевскую школу, где помещался наш госпиталь (а рядом за стеной заседал съезд), были привезены раненые в сражении несколько партизан и командир сучанского отряда т. Владивостоков, теперь уже член вновь образованного исполкома.

Съезд окончился. Делегаты, бодрые, сплоченные единым чувством, мыслью и волей бороться за советы до конца, расходились по домам.

Казанка была объята пламенем пожарища.

Это заморские демократы-американцы насаждали цивилизацию: жгли дома партизан и школу.

Генеральное наступление партизан. — Бои на железной дороге. — Разгром интервенционных гарнизонов. — Взрыв подъемников. — Трофеи.

В 20-х числах июня, за несколько дней до открытия съезда, всеми партизанскими отрядами Ольгинского уезда было произведено наступление на интервентов, согласно разработанному т. Лазо плану. Остановиться на этих сражениях необходимо потому, что они служат как бы исторической гранью первых двух фаз развития партизанского движения: после них начинается полоса реакции, в связи с временной дезорганизацией партизанства, благодаря предпринятому на нас общему наступлению противника, и лишь потом начинается новый подъем революционных настроений на основе новой тактики и в новой исторической обстановке.

Чтобы уяснить, насколько серьезные операции были заложены в плане командующего т. Лазо, насколько грандиозен был их размах с точки зрения партизанской борьбы (последняя обычно понимается как борьба мелкими, подвижными частями, рассчитанная на эффект путем внезапного нападения на врага, как действовали и мы в первый период восстания), — надо привести данные о действующих силах с нашей стороны и о силах противника. Ранее было указано, что к этому времени мы очистили Ольгинский уезд от белогвардейщины и теперь оставались перед лицом интервенционных войск. Дислокация сил противника, по имевшимся у нас безусловно точным сведениям, была такова: в Сучанском руднике сосредоточены были базовые гарнизоны американских и японских войск, общей численностью свыше 1000 человек, при всех родах оружия. Здесь, между прочим, была и небольшая часть русских — больше для видимости, чем для действительной охраны рудников и их учреждений. На станции Сица, недалеко от ст. Сучан (рудники), стояла японская часть в 500 штыков, а на ст. Фанза — смешанный японо-американский гарнизон в 250 ружей; на станциях Бархатная, Тахе и Сихото-Алин разместились 3 роты китайских солдат, по одной роте на каждой станции. На этих трех станциях были установлены подъемные силовые машины, сооруженные для тяги поездов с углем через горы (отроги Великого Яблонового хребта), при перевозке его с копей до главной магистрали по узкоколейной жел. дороге. Далее, на станции Кангауз расположен был опять же смешанный гарнизон около 300 человек, ст. Романовка имела 200 американских солдат, и наконец ст. Ново-Нежино — тоже американский отряд в 250 штыков. Мы не можем дать сведений о численности пулеметов и другого вооружения кроме винтовок, но констатируем, что у всех гарнизонов недостатка в оружии не было.