Сергей Кремлев - До встречи в СССР! Империя Добра

«Орест Валерьянович Вяземский <���…> вырос в условиях советского бытия: Вяземский кончал уже единую трудовую школу. Но всеми воспоминаниями, всем фамильным бытом, столь могучим среди <���…> буржуазно-интеллигентских семей, он был словно цепями прикован к прошлому. Подумайте, какое прошлое!

Орест Валерьянович с детства знал, что их семья одного корня с князьями Вяземскими, что он «Рюрикович»… Единственному сыну Оресту дали прекрасное образование. Учили трем языкам. Он занимался фотографией, столярничал с отцом. Он с детства знал, что такое обработка материала, и готовился стать инженером…»

Но для инженера-путейца в третьем поколении Ореста Вяземского, сына профессора Императорского Петербургского института инженеров путей сообщения и внука тайного советника Ореста Полиеновича Вяземского, инженера-генерала, строившего знаменитую Кругобайкальскую железную дорогу, карьера инженера — если бы он окончил, как и отец, Императорский Петербургский институт — означала бы чины, акции, хрусталь на столе и золото в запонках. Он же в 1924 году окончил уже ЛИИПС — Ленинградский институт инженеров путей сообщения, где были партячейка и профком, но где было и, как писалось в главе 3–1 книги о канале, «большое количество выходцев из той же среды, что и Орест Валерьянович…».

Вначале молодой парень, направленный своими профессорами в Среднюю Азию к Вержбицкому и Хрусталёву, принялся за работу с энтузиазмом, но ленинградские собратья ташкентских начальников Вяземского направляли инженера с княжеской фамилией и княжескими корнями не для развития ирригации в совхозах Узбекистана. Это было время НЭПа, концессий и «операций» в духе ильфо-петровского «Великого комбинатора» Александра-ибн-Ивановича Корейко…

В итоге Орест Валерьянович отнюдь не по своей воле попал из жаркой Средней Азии на морозный русский Север, но, как и Пушкину, написавшему: «Здоровью моему полезен русский холод», Оресту Вяземскому русские холода тоже пошли на пользу. На Беломорстрое он стал автором Маткожненской плотины, кавалером ордена Трудового Красного Знамени, гражданином Страны Добра…

По этой стране её полноправный и честный гражданин проходил не бочком и не крадучись, а шагал широко и без страха. Работницы московской «Трёхгорки» могли в 30-е годы сказать командированному на фабрику лектору: «Что-то ты непонятно рассказываешь! А-ну, давай сюда наркома!» И по всей Стране Добра гремела песня:

От Москвы до самых до окраин,

С южных гор до северных морей,

Человек проходит, как хозяин

Необъятной Родины своей…

Чувство хозяина страны, возникающее в огромной массе её жителей, было абсолютно новым не только для России. Ничего подобного не было доселе вообще нигде в мире! И это чувство захватывало даже многих из тех, кто был вначале ему чужд или враждебен.

В Постановлении ЦИК СССР о награждении орденом Ленина работников, инженеров и руководителей Беломорстроя фамилия Жука стояла шестой, а Вержбицкого — восьмой.

Жук был назван в этом постановлении одним из лучших и добросовестных инженеров, своим исключительным знанием дела и огромной трудоспособностью обеспечившим качественное выполнение проектных работ. О Вержбицком было сказано, что он, осуждённый за вредительство по статье 58-7 и освобождённый досрочно в 1932 году, был одним из крупных инженеров, наиболее добросовестно относившимся к порученным ему работам.

Жук родился в 1892 году, Вержбицкий — в 1884-м… Разница в возрасте не такая уж и большая — восемь лет. Но в социальном развитии старший отстал от младшего на века. Однако в условиях большого дела эта разница быстро исчезала и к концу работ на канале оказалась настолько ничтожной, что Страна Добра одной мерой наградила и безупречного своего сына Сергея Жука, и блудного своего сына Константина Вержбицкого.

Можно провести и другую параллель — молодой строитель-гидротехник Александр Комаровский окончил Московский институт инженеров транспорта (МИИТ) примерно в одно и то же время с Орестом Вяземским, выпускником ЛИИПСа. Однако в отличие от Вяземского на пути Комаровского не было «колдобин» ГУЛАГа. Он ушёл с институтской кафедры на стройку канала Волга — Москва, позднее руководил многими грандиозными стройками, стал Героем Социалистического Труда, генерал-полковником-инженером, лауреатом Ленинской премии.

В коллективной книге 1934 года о Беломорканале автором первой главы с названием «Правда социализма» был Максим Горький. Он писал: