Сергей Кремлев - До встречи в СССР! Империя Добра

От праславянских Кузнецов-змееборцев до Гаагской мирной конференции 1899 года эта линия была в поведении России выдержана с такой последовательностью, что выделяла нас из общего ряда народов и государств решительно и уникально.

Окончательно эту линию утвердит уже Советская Страна Добра, приняв «Закон о защите мира».

Мир всегда был основополагающим принципом Русской Вселенной. И поэтому так много народов вошло в её орбиты естественно, без особого внутреннего сопротивления. Понятия «Русь», «Россия» всегда были более широкими, чем «русский» в узконациональном смысле. «Арап» Ганнибал, датчанин Даль, грузины Багратион и Джугашвили-Сталин, евреи Левитан и Лавочкин говорили: «Мы, русские…» — без какого-либо насилия над собой и истиной. Это так и было!

Интересный факт: уже в период монголо-татарского ига — не сразу, конечно, а ко второй половине этого периода — некоторые из завоевателей крестились и переходили в русское подданство, закладывая основы многих известных русских дворянских родов.

Например, родословная Бахметевых сообщает о том, как к великому московскому князю Василию II Васильевичу Тёмному «выехали служить два царевича, Касим и Егуп Бахметы… со многими татарами»… С ними был и мурза Аслан-Бахмет, принявший православную веру и крестившийся под именем Иеремии.

Предок рода Ермоловых тоже выехал на Москву из Золотой Орды, крестился Иоанном, а правнук его Трофим был уже боярином. «Ордынских» корней в русском дворянстве немало: Вельяминовы, Сабуровы, Годуновы… Сотни фамилий тюркского происхождения насчитывает монография известного советского тюрколога Николая Александровича Баскакова, которая так и называется: «Русские фамилии тюркского происхождения».

К слову, история дворянской фамилии Баскаковых особенно показательна. Баскаками называли татарских сборщиков дани, но примерно через сто лет после разгрома Руси население стало противиться сбору дани так активно, что эту функцию в начале XIV века ханы передали русским князьям. После отмены системы баскачества баскак Миратан, имевший резиденцию в Боровске, крестился с именем Мартына и поселился в селе Кудинове в трёх вёрстах от Боровска. Имел сына Ивана и внука Парфения (преподобный Пафнутий Боровский)…

Подобные примеры имеются в истории многих европейских народов. Однако говорить о притоке прочно и быстро «русеющих» иноверцев, уже в третьем, если не во втором поколении становящихся полностью русскими, как о явлении можно только применительно к формирующейся Русской Вселенной!

Предок рода Мусиных-Пушкиных — «муж честен Радша» — выехал в Россию из Германии «во дни княжения святого благоверного великого князя Александра Невского». Как отмечает родословная: «От сего Радши произошли Бутурлины, Кологривовы, Неклюдовы и иные знатные фамилии».

Предки Бакуниных — трансильванцы братья Зенислав и Анципитер выехали на Русь из Венгрии в 1492 году, крестились под именами Дмитрия и Петра и были пожалованы землями на Рязанщине.

Дворяне Шетнёвы и Дохтуровы вели свой род от выходца из Греции, Бантыш-Каменские — из Молдавии, Лашкарёвы — из Грузии…

Эти, взятые почти наугад, примеры не единичны, а наоборот — весьма типичны для давней русской истории. И тому имелись глубокие причины, свойственные лишь Русской Вселенной. Это уже давно понимали умные русские люди, начиная с Петра Великого, если не с Ивана Калиты и Ивана Грозного, а то и ранее… Понимают это умные русские люди и сейчас.

Так, работая над этой книгой, я почти случайно познакомился с воззрениями на проблему донецкого политолога (по образованию — филолога) Станислава Кочеткова. Некоторые его мысли показались мне настолько интересными, что я приведу обширную цитату из той распечатки, которая была в моём распоряжении, полностью сохраняя стиль её автора:

«Русь выступила носительницей переосвоенной византийской духовной матрицы, которая уже более-менее однозначно определена даже в Евангелии: «Пред ликом Господним несть еллина и несть иудея». То бишь Византийская империя была изначально интернациональным, полинациональным или космополитическим «христианским» государством, вместо национальной идеи в его матрице — «знаковое слияние»…

Русь наследовала византийскую матрицу… Русь, а потом Россия осознавали себя не «национальным» государством, а государством «православным», то есть тем, в котором всегда найдётся место «братьям по вере других народов». Так и первоначальная борьба против татарско-монгольских захватчиков (а там ведь тоже было море языков, племён и народов) заканчивалась после принятия «врагом» православия <���…> При Иване Грозном начинается «расширение византийской матрицы»: русские учатся веротерпимости (точнее — сохраняют способность к веротерпимости. — С.К. ) в том плане, что, мол, «если на ваших землях нет притеснения православной вере, то нет и вам притеснения за веру».