Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины

Игорю Турчину необходима была сложная операция на сердце, которую могли сделать только за рубежом. Необходимых средств не было (когда об этом узнали за границей, то никак не могли понять, почему у тренера, завоевавшего такое неимоверное количество титулов, нет в общем-то небольшой суммы и почему ему не помогает государство, во славу которого он работал многие годы), и Игорю Евдокимовичу пришлось ехать в Норвегию, чтобы отработать заплаченные за операцию деньги.

После окончания срока контракта с норвежским клубом тренеру предлагали остаться, сулили если и не золотые горы, то вполне приличные условия для работы. Казалось бы, живи в тихой спокойной Норвегии, тренируй без нервов местный клуб (а какие могут быть нервы, если речь идет не о любимом «Спартаке»), получай за свою работу достойное вознаграждение. Но для Турчина не было вариантов, он ни секунды не раздумывал над тем, возвращаться ему в Украину или нет. И как только контракт с норвежцами закончился, Игорь Турчин вновь возглавил киевский «Спартак».

И вновь все то же — игры, кубки, победы и поражения. И нервы, постоянные переживания за своих подопечных. В ноябре 1993 года «Спартак» поехал в Румынию, на матч Кубка Европейской гандбольной федерации с бухарестским «Рапидом». После первой половины встречи Игорь Евдокимович вместе с командой отправился в раздевалку. «Перед началом следующего тайма муж еще успел указать на ошибки спортсменкам, — вспоминала Зинаида Турчина. — Девочки начали выходить на площадку. Игорь сидел на скамейке в куртке, его знобило. На плече была сумка. И вдруг он встал, оперся о стену рукой и начал медленно сползать. „Девочки, я умираю“, — его последние слова»…

Память об Игоре Евдокимовиче Турчине навсегда останется в сердцах украинских болельщиков. Действительно, имя великого тренера помнят не только в Украине, но и во всем мире. Ежегодно в Киеве проходит международный турнир памяти Игоря Турчина, который с каждым разом собирает все более представительный состав участников. Но, наверное, лучшей памятью о великом тренере станут победы украинских гандболисток. Победы, ради которых жил и работал Игорь Турчин.

«Если говорить откровенно, — сказал однажды в интервью газете „Киевские ведомости“ начальник управления маркетинга закрытого акционерного общества „Корпорация ФЭД“ Евгений Водотыка, — в советские времена фотоаппараты ФЭД являлись ширмой, которая прикрывала наше авиационное производство. Фотопроизводство всегда было для нас убыточным, а потому дотационным — точно так же, как для киевского „Арсенала“ и для других предприятий ВПК, „косящих“ под фотоаппаратопроизводителей». Да, таковы были гримасы советской экономики, логика которой не поддается пониманию с точки зрения нормального бизнеса. И как можно понять, что продукция, являвшаяся в своем роде символом страны и прославившая выпускавшее ее предприятие не только на родине, но и за рубежом, фактически была лишь прикрытием производства военной техники.

Иногда в печати или на телевидении можно встретить следующие пассажи, мол, «на такое-то оружие в свое время государство потратило столько-то миллионов или даже миллиардов рублей (или долларов). Дорого, конечно, но это дало толчок к развитию не только военной техники, но и других отраслей, не связанных с ВПК». Может быть, и так. Вот только возникает вопрос: «А что если бы эти деньги направить напрямую на развитие „мирных“ отраслей промышленности, а не пускать в „прорву“ ВПК?» И глядишь, тот же ФЭД мог бы конкурировать с «Кодаком», «Кэноном», «Никоном» и прочими гигантами мировой фотоиндустрии. А так…

Но перейдем все же к истории развития отечественной фотопромышленности. До революции практически вся фототехника завозилась в Россию из-за границы, разве что очень небольшие партии собирались мелкими мастерскими из импортных комплектующих. «Фотолюбитель дореволюционного периода в своей массе был представителем привилегированных и зажиточных классов, — писал в 1927 году журнал „Советское фото“. — Октябрьская революция и в этой области твердо и ясно поставила новые задачи… Фотография должна быть приближена к широким массам и найти здесь применение и задачи, более широкие и соответствующие вопросам современности». Если отбросить революционно-классовый пафос, то в общем-то все так и было. Действительно, до революции фотоаппараты стоили дорого и доступны были немногим. И на самом деле советская власть уделяла особое внимание фотографии. Причем действовала она как с помощью кнута, так и пряника. Например, в октябре 1918 года было подписано распоряжение, по которому все профессиональные фотографы, имевшие негативы или копии снимков революционных событий, обязаны были зарегистрироваться в кинематографическом комитете. В случае неподчинения данному распоряжению виновных ожидал крупный денежный штраф. С другой стороны, фотографические павильоны приравнивались к художественным студиям и не подлежали заселению, а сами фотографы освобождались от обязательной трудовой повинности.