Николай Непомнящий - Неизвестная Великая Отечественная

Прохлаждаться, впрочем, было некогда. Едва подвезли мины и загрузили их, как «Фрунзевец» немедленно вышел в свой второй боевой поход. Теперь курс подводной лодки был проложен в самое логово врага — в Данцигскую бухту, где Л-3 предстояло выставить заграждения на выявленных разведкой путях движения противника.

Вот скупая хроника отчета Грищенко о том походе:

«…19.07 — подводная лодка прибыла на позицию.

07.44 — прямо по носу обнаружили два дыма.

08.00 — на расстоянии 50 кабельтовых классифицировали цели как 2 тральщика противника, следующие курсом 0 градусов.

08.30 — вступили в кильватер тральщикам и под перископом начали минную постановку.

09.04 — тральщики скрылись.

13.30 — закончили минную постановку и начали отход из района.

18.50 — следуя курсом 340 градусов, слышали сильный взрыв и в перископ увидели на курсовом угле 175 градусов правого борта в расстоянии 60 кабельтовых в районе постановки столб воды и дыма.

Позднее два взрыва в этом районе зафиксирует и подводная лодка Щ-405, находившаяся в смежном районе.

21.07 — весь день на грунте, меняли крышку цилиндра на левом дизеле.

26.07 в 02.19, следуя курсом 360 градусов ходом 10 узлов в режиме винтозарядки, командир подводной лодки обнаружил авиакрейсер «Готланд», однако подводная лодка от встречи уклонилась погружением, так как топлива оставалось только на переход в Таллин, и командир решил возвратиться на базу.

С 21.00 27.07 до 06.00 28.07 подводная лодка преследовалась одним сторожевым кораблем и тремя катерами, до 23.00 производивших бомбометание в близком расстоянии от подводной лодки. Шумы внутри подводной лодки сокращали до предела. Вплоть до остановки гирокомпаса.

…08.00 — осмотрели горизонт и пустили гирокомпас.

Согласно приказу командира 1 — й бригады подводных лодок, начать движение в точку рандеву, где в 12.00 должны встретиться с тральщиками и катерами.

10.30 — начали рваться глубинные бомбы недалеко от подводной лодки. В перископ обнаружили 2 тральщика и 2 сторожевых катера «МО».

11.00 — всплыли. К борту подошел сторожевой катер «МО». На вопрос: «Почему бомбите в точку?» — ответили: «Пугаем лодку противника». При таких действиях катеров не исключена возможность потопления своей подводной лодки…

В 17.00 — прибыли в Таллин, а в 23.50 1.08 — в Кронштадт.

Даже скупые строки официального донесения не могут отразить всего того, что довелось пережить Грищенко с его экипажем. Чего стоит только минная постановка при следовании в кильватер фашистским тральщикам. Разумеется, риск был огромный, но и расчет почти гениален, ведь немцы, только-только протралив фарватер, были совершенно уверены в его полной безопасности и тут же попались на хитрость Грищенко!

В сентябре «Фрунзевец» снова в боевом походе. Обстановка была труднейшая: немцы изо всех сил уже рвались к Ленинграду, а у острова Эланд маячил их новейший линкор «Тирпиц», готовый уже нанести удар по надводным кораблям Балтийского флота, если те попытаются прорваться в Балтику. Этот поход был не только одним из самых трудных за все время войны, но едва не закончился трагически. В бухте Сууркюля у острова Готланд подводная лодка была внезапно атакована двумя фашистскими торпедными катерами. К чести подводников, они открыли огонь сразу же, как удостоверились, что катера не собираются отвечать на позывные. Несколько снарядов поразили головной катер. Уже после войны стало известно, что прямым попаданием был убит командир набеговой операции. Зато катера промахнулись, впрочем, одна из торпед взорвалась совсем рядом с минным заградителем, случайно попав в каменную скалу, оказавшуюся перед самой лодкой. Более не испытывая судьбу, Грищенко тут же погрузился.

Страшный 1941 год стал для Л-3 суровой, но необходимой боевой школой. В течение его Грищенко совершил три похода, уничтожив четыре вражеских судна. Много это или мало? Ведь каждый из потопленных груженных военными припасами транспортов равнялся по значению стрелковому полку. Если принять на веру это соотношение, то за первый год войны Грищенко отправил на дно дивизию противника.

Страшную блокадную зиму 1941/42 года «Фрунзевец» простоял в Неве у набережной Ленинграда. Матросы и офицеры делились последним куском хлеба с умирающими горожанами. Сейчас много пишут о небывалых по тоннажу победах немецких подводников. Но как можно сравнить условия, в которых сражались наши балтийские подводники, с тепличными (особенно в первое время) условиями действий асов кригсмарине? Как можно сравнивать базирование наших лодок в осажденном и умирающем Ленинграде с курортным отдыхом в кафешантанах французского Лорьена?