Рафаил Мельников - Броненосные крейсера типа “Адмирал Макаров”. 1906-1925 гг.

И если уйти от заказа крейсера во Франции не было никакой возможности, его проект можно было переработать для воспроизведения в России или принять за основу американский проект.

К несчастью, задававшие тогда тон в кораблестроении председатель МТК вице-адмирал Ф.В. Дубасов и Главный инспектор Кораблестроения генерал- лейтенант Н.Е. Кутейников не обладали ни должным уровнем предвидения, ни подобающим интеллектом, чтобы уметь оценить перспективное проектное решение, ни гражданским мужеством, которое позволило бы это решение отстаивать.

Колея же, на которую по воле императора попала концепция безоговорочного повторения проекта “Баяна” 1897 года, оказалась, по-видимому, слишком глубока, чтобы что-либо было возможно изменить.

В июне 1905 г., осознав неспособность русского Морского министерства оценить дредноутные идеи, фирма в Кэмдене и завод Блом и Фосс прислали проекты, возвращавшиеся к смешанной артиллерии и повторявшие характеристики уже строившихся в России броненосцев типа “Андрей Первозванный” и строившегося в Англии крейсера “Рюрик”. Правда, Нью- Йоркское общество в своем броненосце предлагало довести число 12-дм пушек до шести.

Все более теряясь в обступившем МТК и все ширившемся море проектов, его специалисты старательно сводили их характеристики в обширные простыни, которые и рассылали на отзывы по его отделам. С присоединением проектов собственных корабельных инженеров (Д.В. Скворцова, К.А. Теннисона, В.Х. Оффенберга, К.Я. Аверина) и избранных МТК отечественных (“Андрей Первозванный” и “Цесаревич”) и иностранных аналогов (“Лорд Нельсон”, для броненосцев и “Блэк Принс” для крейсеров) число проектов в этих “простынях” к январю 1905 г. доходило до 19 броненосцев и 25 (в сводной таблице) — броненосцев и крейсеров.

Вся эта работа вместе с ожидавшимся приобретением семи (четыре аргентинских и три чилийских) “экзотических крейсеров” имела, очевидно, целью формирование экстренной военной судостроительной программы, которая вместе с продолжавшей свой путь 2-й Тихоокеанской эскадрой должна была поддержать решимость императора Николая 11 вести войну до полного конца. 1 апреля 1905 г. председатель МТК Ф.В, Дубасов распорядился “рассчитать срок изготовления орудий 10 броненосцев и 15 броненосных крейсеров, предусмотренных представленным мною планом постройки нового флота для Тихого океана”. Требовалось также обратить внимание на конструктивное усиление 12-дм и 10-дм орудий, которые должны были составлять главное вооружение этого нового флота.

Сведений о том, какое место в нем должны были занимать крейсера типа “Баян” не обнаружено, мотивов выбора этого типа (он вообще в проектах почему- то не упоминался) не приводится. Ясно одно — совершившийся во всем в угоду французской фирме и во вред России заказ воспроизведения “Баяна” продвигался каким-то особым путем, может быть, по личному соизволению, выбору и условию великого князя. Столь же загадочно и предпочтение, которое из множества проектов почти сразу же было отдано проекту фирмы Виккерса. Обаяние сэра Базиля Захарова было, видимо, столь безгранично, что осталась без внимания замеченная артиллерийским отделом МТК подозрительная облегченность башенных установок “Рюрика” (РГА ВМФ, ф. 421, on. 1, д. 1643, л. 154). И столь же сомнительный, хлестаковский 20-месячный срок готовности заказа. Его условия стали в 1910 г. предметом разбирательства следственной комиссии, свиты его величества контр-адмирала князя Н.А. Вяземского (1857–1925, Копенгаген). Возможно, подобное разбирательство могло происходить (или предполагалось) и по заказу “Адмирала Макарова”.

Надо было очень постараться не обратить внимание на два замечания, которые в дни начала испытаний уже готового крейсера сделал председатель прибывшей из Петербурга приемной комиссии полковник П.И. Кигель (1865-?). Прошедший войну старшим механиком на крейсерах “Богатырь” (назначен при постройке в 1899 г.) и “Громовой” (1904–1905 гг.), он в 1906–1907 гг. состоял флагманским инженером-механиком Штаба командующего гардемаринским отрядом. Очевидно, не посвященный в кухню заказа корабля, он о первых днях испытаний крейсера, обращаясь к неведомому нам Ивану Федоровичу (очевидно, начальственного лица), писал: “Мое впечатление, что завод как бы не вполне подготовился к пробе или же ожидал комиссию другого свойства”.

Еще определеннее было замечание о том, что “спецификация и контракт составлены весьма неудовлетворительно (разрядка моя — P.M.), много пропущенного, недосказанного, многое истолковывается двояко”. Таков был итог контрольной практики ГУКиС и МТК, так и не хотевших в осуществлявшихся перед войной заказах десятков кораблей отстаивать интересы государства (РГА ВМФ, ф. 421, on. 1, д. 1821, л. 5).