Михаил Зефиров - Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе

Было около двух часов ночи, когда часовой привел Хартманна в блиндаж к командиру взвода. Документов у него не было, так как русские очистили все карманы. Эрих назвал фамилию и звание и приблизительно место, где утром его сбили. Он понимал подозрительность лейтенанта: «Пожалуйста, позвоните в мою эскадру» . Однако у того не было телефона, а покинуть позицию ночью он не мог.

Пехотный лейтенант объяснил Хартманну причину нервозности своих солдат: «Два дня назад появились шесть человек, превосходно говорившие по-немецки и заявившие, что бежали из плена. Как только их пропустили в расположение, они вытащили из под шинелей авто маты и убили и ранили десять человек».

Хартманна накормили, и он тут же уснул. Около четырех утра его растолкал один из пехотинцев: «Пошли со мной, тревога!» Они пришли в пулеметный окоп. Над холмом раздавалось пение, и пилот осторожно выглянул из-за бруствера. Он увидел группу русских, которые громко переговариваясь и покачиваясь, шли вверх по склону. Они выглядели мертвецки пьяными, их не прикрывала артиллерия, не было видно и танков. Они или просто перепились, или здесь была какая-то ловушка.

Пехотный лейтенант скомандовал: «Стрелять, только когда я дам приказ! Пусть они подойдут поближе, чтобы вы уже не промахнулись». Хартманн тогда подумал, что тот действует на земле, так же как и он сам в небе. Русские находились лишь в двадцати метрах, когда лейтенант скомандовал: «Огонь!» Через полминуты все было кончено. Пьяные или трезвые были русские, но шансов уцелеть под шквальным огнем у них не было. Весь склон был покрыт трупами. Впервые Хартманн своими глазами увидел всю бессмысленную жестокость войны на земле. Он понял, насколько по-разному выглядит война с воздуха и с земли.

Как только полностью рассвело, унтер-офицер проводил Хартманна в штаб роты. Там были рация и телефон, и командир роты быстро связался со штабом JG52 в Кутейниково. Личность пилота была подтверждена, и вскоре на автомобиле его доставили на аэродром. Крупински вспоминал: «Тот день, когда Буби Хартманн возвратился после своего пребывания за линией фронта в русском тылу, я сохранил в памяти навсегда. Он был безумно счастлив вернуться целым и невредимым, но был сильно напуган пережитым. Мало кто из наших пилотов пережил то, из чего с честью вышел Хартманн. Мне показалось, что за считанные часы он сильно постарел».

Доложив Храбаку о своих приключениях, Хартманн отправился на поиски своего механика Мертенса. То, что он узнал, потрясло его не меньше, чем краткое пребывание в плену.

Биммель всегда ждал его из вылета, сидя на поле и не сводя глаз с неба. Тем ранним утром 20 августа истребители 7./JG52 возвращались один за другим, а Хартманна все не было. Никто из вернувшихся пилотов не мог сказать, что с ним случилось. Лишь один успел заметить, как его «Мессершмитт», оставляя шлейф дыма, пошел вниз. Мертенс продолжал напряженно всматриваться в небо в надежде увидеть приближающийся самолет, хотя было ясно, что горючее у Хартманна уже закончилось.

Со стороны казалось, что Биммель на глазах теряет рассудок. Он все чаще бегал на командный пункт, чтобы узнать, нет ли новостей о его командире и друге, но и там по-прежнему ничего не знали о Хартманне. Вскоре другие механики увидели, как фельдфебель Мертенс зашел в свою палатку и сложил в ранец одеяло и немного продуктов.

Куда ты собираешься, Биммель?

Я пойду за линию фронта. Я найду своего командира.

Тебя же убьют или схватят!

Я говорю по-русски, и люди мне помогут.

Мертенс никого не извещал и ни у кого не спрашивал разрешения отлучиться. Он просто взял винтовку и пешком отправился к линии фронта. Видя, как он уходит, остальные механики только качали головами. Конечно, у Мертенса не было никаких реальных шансов найти Хартманна. Это был лишь эмоциональный порыв, но именно он говорил о том, насколько сильна была дружба между механиком и пилотом.

На следующее утро после возвращения Хартманна на аэродроме увидели характерную фигуру Мертенса. Под глазами у него были черные круги, щеки ввалились, и он едва не падал от усталости. Хартманн побежал ему навстречу, и когда тот увидел своего пилота, его измученное лицо расплылось в улыбке. Не говоря ни слова, они обнялись, и всем окружающим было ясно, что эти двое готовы от дать жизнь друг за друга.