Михаил Зефиров - Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе

Всего в ходе войны Граф совершил 832 боевых вылета.

Казалось бы, 8 мая 1945 г. он добился своей цели и спас своих подчиненных от советского плена. Однако уже 16 мая весь персонал JG52 и присоседившиеся гражданские беженцы были переданы советским властям. А как это происходило и что за этим последовало, будет подробнее рассказано ниже, в главе, посвященной Эриху Хартманну.

Вместе с другими летчиками Граф был отправлен в Советский Союз. В числе других старших офицеров его поместили в лагерь для военнопленных № 7150 в городке Грязовец, в 60 км южнее Вологды. Его коллеги по несчастью не представляли собой некой единой массы. Во-первых, они имели различное социальное происхождение, среди них были и потомственные аристократы, представители среднего класса и выходцы из пролетарской среды. Во-вторых, многие довольно прохладно относились к нацистской идеологии, даже в период расцвета Третьего рейха. В-третьих, среди них были довольно большие расхождения в трактовке такого основополагающего понятия для военных, как «солдатский долг».

Неудивительно, что в среде немецких военнопленных быстро произошел раскол. В его основе лежали различные взгляды на оценку ближайшего прошлого Германии и на пути ее дальнейшего существования. Активную работу среди вновь прибывших пленных вели члены просоветских организаций «Национальный комитет Свободной Германии» и «Союз немецких офицеров», которые были формально распущены советскими властями 30 октября 1945 г. Среди них были известные пилоты Люфтваффе, например, бывший командир KG3 и кавалер Рыцарского Креста оберст Вальтер Левесс Литцманн. Соответствующую работу вела и администрация лагеря.

Граф, как известный ас Люфтваффе, кавалер Бриллиантов, бывший оберст и командир эскадры, стал объектом особо пристального внимания со стороны различного рода «агитаторов». Можно пред положить, что его и не потребовалось особо сильно агитировать. Достаточно вспомнить его трудное детство и бедность его семьи, его помощь евреям в период работы в муниципалитете Энгена, его потрясения от массовых расстрелов в Белой Церкви и, наконец, спасение лучших немецких футболистов от фронта.

Как бы там ни было, но Граф сделал свой выбор. Хартманн, со державшийся тогда в том же лагере, позднее вспоминал: «Однажды днем Граф подошел ко мне, и сказал: „Я обдумал ситуацию и понял, что для меня в конце концов все равно ничего другого не остается, как рано или поздно связаться с русскими и перейти на их сторону. Все старые взгляды потеряли ценность. Германии больше нет“. Он предложил мне присоединиться к нему, но я ответил, что имею другое мнение».

Граф написал администрации лагеря соответствующее заявление и вскоре был переведен в другой лагерь, расположенный рядом с Москвой. Среди пленных ходили слухи, что он даже соглашался служить в советских ВВС, если ему дадут звание на одну ступень ниже, чем было у него в Люфтваффе. Граф написал несколько статей в газете, распространяемой среди военнопленных, в которых расхваливал успехи советской авиации в ходе войны.

Ему приписываются следующие слова: «Мы должны начать думать по-новому. Я нахожусь на стороне русских, и потому я хотел бы жить с русскими… Я счастлив быть теперь русским военнопленным. Я знаю, все, что я до этого делал, было неправильным, и у меня теперь есть только одно желание. Это летать с русскими военно-воздушными силами».

Сейчас трудно сказать, действительно ли эти слова передают смысл того, что хотел сказать Граф. Ведь они несколько раз переводились, сначала с немецкого на русский язык, потом обратно, а уж позднее цитировались в различных источниках и на немецком, и английском языках.

Как бы там ни было, но Графа нельзя упрекнуть в трусости или малодушии. Достаточно вспомнить храбрость, проявленную им в воздушных боях, и как он отказался лететь в Дортмунд, бросив своих подчиненных и беженцев на произвол судьбы. Наверное, какое-то время он искренне верил в то, что делает.

25 декабря 1949 г. Граф был освобожден из советского плена. Затем 3 января 1950 г. он приехал в родной Энген и сразу же был арестован французскими оккупационными властями. Правда, уже вскоре его освободили с условием, что он должен ежедневно отмечаться в местной администрации. Через четырнадцать дней французские власти сняли с бывшего аса все ограничения, и он стал полностью свободным человеком.

В первое время после возвращения в Западную Германию Граф испытывал очень большие трудности. Его мать, с которой у него всегда были близкие отношения, не дождалась возвращения сына. Их дом был полностью разграблен. Вскоре Граф развелся с женой, которая в отличие от матери в общем-то и не особо ждала его возвращения. Уже в том же 50-м году Йола вышла замуж за кино актера Вольфганга Килинга, но и этот брак не стал для нее счастливым. Затем в октябре 1952 г. она в состоянии депрессии покончила жизнь самоубийством.