Марина Загидуллина - Прадедушка Аркаим

Определив место будущего города — сухую, ровную, немного приподнятую площадку, окруженную водой (или с возможностью рытья обводного канала), люди продумывали ориентирование всей городской конструкции по сторонам света. Так же, как в не столь давние времена ставилась русская изба. В этом соответствии можно усмотреть значимость для сознания людей ориентирования жилья (а сегодня от этой древнейшей практики остался только вопрос «солнечности» комнат квартиры — да повышенный интерес к восточному аналогу этого ориентирования — искусству фэн-шуй).

Аркаим четко сориентирован на расположенную рядом с ним гору Шаманку. Повторяя ее круглую форму, он главным входом «смотрит» на гору (на юго-запад). Конечно, как и любое возвышение, Шаманка имела ритуальный, сакральный смысл в древнем сознании, — впрочем, как и земля, камни, звери, птицы… Но не только главный вход, а и все остальные (всего четыре входа) были четко сориентированы на восходы и закаты Солнца и Луны в ключевые даты сельскохозяйственного календаря. Город был самой настоящей обсерваторией, а не случайно «сколоченной» времянкой.

Установив, каким образом должен быть ориентирован город-крепость, люди приступали к строительству. А это значит, в непосредственной близи от площадки будущего города разбивался лагерь временных жилищ, люди рубили деревья, стаскивали строительные материалы к площадке. Инженерная мысль древнего человека поистине высокотехнологична, как сказали бы мы сегодня. Заранее проверялось качество грунта — ведь как бы то ни было, город укреплялся на вынутом грунте, «нулевом цикле», как сказали бы сейчас. Надо было сразу рассчитать и количество строительного леса — это тысячи стволов сосен и лиственных пород из лесов, которых тогда на этой территории было бескрайне много. Стены города, возведенные из плотных рядов бревен, были двойными. Уплотнитель между двумя рядами — по-особому приготовленный грунт, который как раз и вынимается из рва, окружающего будущую крепость. Все продумано — нет ничего «лишнего», идет встраивание в это пространство. И все эти технологии передаются из поколения в поколение как священный завет — не случайно бог Индра в Ригведе создает жилище, замешивая землю и глину как тесто…

Как показывают исследования археологов, лесная растительность 4000 лет назад не была столь редкой в этих краях. И сегодня степь не выглядит «пустым пространством» — вдоль изгибов рек мы можем видеть множество деревьев, как и отдельные острова леса в степи — колки. Строительство должно было быть дружным, энергичным, «одномоментным». Город представлял собой один большой дом, а значит, должен был быть возведен в «один сезон», до поры непогоды и холода. Как не вспомнить опять русские избы, которые «всем миром» ставили буквально за сутки! Это ведь был тот же древний механизм дружного и спорого решения «квартирного вопроса». Но древняя строительная идея все же отличается от русской крестьянской. Избу возводили погорельцам — и смысл дружной работы как раз заключался в своеобразном «авансировании» — сегодня ты остался без жилья и я помогаю тебе, а завтра пострадаю я сам и ты поможешь мне. Аркаимский протогород подчинялся другой философии: город-дом создавался всеми семьями, собиравшимися там жить. А это значит, что город строился не «по щучьему велению» (или по приказу отдельного человека, как, например, создавался Санкт-Петербург), а при наличии достаточного числа семей. Если в Аркаиме при реконструкции насчитывается 66–67 «лепестков»-«квартир» внутреннего и внешнего круга, то это значит, что 66–67 семейных кланов создали город.

Но что принципиально важно в возведении городов-крепостей — это принцип разделенной ответственности при строительстве. Это значит, что каждая семья строила свой сектор крепости-диска самостоятельно. Не бригада «артельщиков», а именно такой коллективно-семейный застрой и был особенностью этих больших городов-дисков, квадратов, овалов. Так каждый клан становился ответственным за качество возводимых стен, за глубину прорываемого канала, а в то же время строил он «для всех» и «для себя». Эти коллективные формы деятельности еще ждут своей интерпретации, но одно важно — город возводился «посекторно» и одновременно «цельно».

Каждый внутренний «лепесток»-дом имел свои особенности и одновременно подчинялся общим правилам. Не было найдено в Стране городов ни одного поселения, точно копирующего другое. Либо планировка центральной части, либо ориентирование домов относительно центра города, либо устройство стен — обязательно уникальны, со своим особым смыслом. Но общая логика не оставляет сомнения в единстве аркаимско-синташтинской культуры.