Грег Кинг - Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Когда официальный обмен приветствиями закончился, наследный принц и принцесса возвестили о том, что прибывших гостей ждет карета, и обе пары отправились в Синаю. Прежде чем проделать дальнейший путь к королевскому замку, они сделали остановку у монастыря Синая, где около 300 трансильванских румын встречали их цветами и хоровым пением. Король Кароль и королева Елизавета приветствовали их в замке Пелеш, представлявшем собой огромный охотничий домик в средневековом стиле, чьи изящные башенки возвышались среди раскинувшихся вокруг гор. Королева шагнула вперед и остановила реверанс, в котором попыталась склониться перед ней София, взяла ее за руки и поцеловала, окончательно смутив гостью.

Королева Елизавета была эксцентричной особой, со склонностью к поэзии и «глубоким сочувствием к морганатическим бракам». В то время как король и эрцгерцог обсуждали за сигарами вопросы политики, Елизавета окружила Софию неотступным вниманием. Наследная принцесса Мария нашла морганатическую супругу эрцгерцога несколько экзотической фигурой: «Любезная, утонченная леди, очень высокая и очень столичная». Что бы она ни имела в виду, но Мария утверждала, что Софии присущи «стереотипные и светские манеры». Порой София казалась «совершенно растерянной» из-за всей той суеты, что поднялась вокруг нее. Но даже Мария признавалась, что София отличалась «идеальным чувством такта», была «не слишком смиренной, но и не слишком активной» и «прекрасно сыграла свою роль, удовлетворив все стороны». С этим соглашался и сам король. София, писал он, была «совершенно очаровательной, и глядя на нее, совсем нельзя было предположить, что существуют проблемы, связанные со статусом ее морганатического брака».

Франц Фердинанд был совершенно счастлив, когда во время праздничного пира в Турецком зале замка София сидела на самом почетном месте, справа от короля, а не в конце стола, как это происходило в Вене. Последующие вечера были заполнены большими праздничными ужинами, спектаклями и постановками комической оперы. Эрцгерцог пребывал в восторге: он посетил 3-й батальон горного полка, счастливо проводил время, путешествуя на автомобиле и совершая пешие прогулки в горы; вместе с наследным принцем и принцессой они устраивали пикники; он взбирался по веревочной лестнице в маленький павильон между ветвями дерева, где пил чай вместе с королевой, и наслаждался временем, которое он проводил в этом месте. Прежде всего его радовало то, что к его любимой жене здесь относились с большим почетом и уважением; практически все соглашались, что она прошла через «крещение огнем», как выразился однажды секретарь эрцгерцога.

Но в ходе своего визита Франц Фердинанд невольно внес и минорную ноту. Он встретился с группой румынских беженцев из подконтрольной Венгрии Трансильвании, которую король Кароль надеялся присоединить к своим владениям. Среди них был историк Аурел Попович, чья книга, в которой он предлагал разделить Габсбургскую империю на конфедерацию полуавтономных штатов, вызвала большой интерес у эрцгерцога. Он выслушал жалобы на тяжелое положение венгров и ущемление прав национальных меньшинств. Эти жалобы были ему хорошо известны по его собственному, не самому приятному периоду его жизни, проведенному в Венгрии. Венгры пришли в ярость и потребовали от Франца Фердинанда извинений. После его отказа они взяли реванш: когда поезд с эрцгерцогом и его женой возвращался через Трансильванию, люди, пришедшие на станцию поприветствовать пару, были оттеснены венгерскими солдатами.

Второй триумф произошел четыре месяца спустя, когда кайзер Вильгельм II публично приветствовал Франца Фердинанда и Софию в Берлине. Этот визит был официальным во всем, кроме своего формального названия. Отношения между Францем Фердинандом и Вильгельмом были непростыми, часто напряженными, а порой даже антагонистическими. Хотя Германия была главным союзником Австро-Венгрии, кайзер никогда не был желанным гостем в Вене. Человек достаточно сложного характера, Вильгельм II страдал от чувства собственной неполноценности. Эрцгерцог переживал из-за отношения к своей жене, в то время как чувства Вильгельма имели более глубокие корни. Вильгельм родился с ущербной левой рукой, она была короче правой и хуже действовала; его мать, старшая дочь королевы Виктории, пыталась лечить деформированную конечность. Непростое детство Вильгельма, с тяжелым лечением и противоречивыми влияниями, сказалось в том, что он стал агрессивным хвастуном, в котором за резкостью характера скрывалась страстная жажда признания.