Анджей Иконников-Галицкий - Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914–1921

Работа началась, но в декабре 1903 года Драгомиров был отправлен в почетную отставку – назначен членом Государственного совета. Через месяц вдалеке загремели пушки Русско-японской войны. Бонч-Бруевича направили, правда, не на фронт, а в Киевское военное училище, преподавателем военных наук. Тут бы и заняться им с Драгомировым работой над учебником… Но старый генерал уже был болен, силы оставляли его… В октябре 1905 года Драгомиров скончался. К этому времени подготовлена была только первая часть книги. Целиком «Учебник тактики» Драгомирова в переработке Бонч-Бруевича вышел в 1906 году. Труд подполковника был замечен и оценен: в 1907 году последовало производство в полковники.

Имя Бонч-Бруевича, благодаря ученым и литературным трудам, приобрело известность в военных кругах. А служба шла своим чередом: в 1908 году он был переведен в Варшавский округ и назначен начальником штаба Либавской крепости. Вновь они с Май-Маевским идут параллельными путями. Но разница в том, что Осовец, в котором три года прослужил начальником штаба подполковник Май, готовился к войне и сыграл в ней героическую роль. А подполковник Бонч был назначен в Либаву тогда, когда тамошняя крепость была упразднена, и ему предстояло заняться ее ликвидацией и передислокацией гарнизона. Своеобразное предзнаменование: так же точно в ноябре 1917 года он будет назначен начальником штаба Верховного главнокомандования всей русской армии с одной целью: ее расформирования, ликвидации.

В Либаве Бонч-Бруевич пробыл чуть больше года. В 1910 году он был переведен в Петербург, в Академию Генштаба. Должность называлась так: заведующий обучающимися в Николаевской военной академии офицерами. В стенах Академии, в торжественном новом здании на Суворовском проспекте, могла бы и завершиться его карьера – куда еще стремиться ученому полковнику с профессорским пенсне на носу? – если бы не мировая война.

В 1914 году Бонч-Бруевич должен был проходить цензовое командование полком. Ему достался 176-й Переволоченский пехотный полк, расположенный в Киевском округе, в Чернигове. Полковник прибыл к месту назначения в марте.

Через три месяца прогремели выстрелы в Сараеве.

16 июля вечером из штаба Киевского военного округа в Чернигов был доставлен секретный пакет на имя командира бригады. В пакете содержался приказ о немедленном приведении всех частей гарнизона города Чернигова в предмобилизационное положение.

Много лет спустя Михаил Дмитриевич напишет книгу мемуаров. Она будет издана посмертно, в 1957 году (после XX съезда КПСС и разоблачения культа личности Сталина), под верноподданным названием «Вся власть Советам». Мы уже неоднократно цитировали эти воспоминания. Они писались бывшим царским генералом и братом соратника Ленина в сталинские годы, с оглядкой и опаской, и поэтому их нужно просеивать и провеивать, как обмолоченную пшеницу, отделяя зерно информации от плевел самозащиты и идеологической мякины. Между тем они написаны человеком исключительно информированным. И говорящим правду – хотя не только правду и не всю правду.

Единственная глава, которую можно читать без критического сита, – глава первая, в которой речь идет о мобилизации и о начале войны.

Из мемуаров Бонч-Бруевича:

«Через два дня пришла телеграмма о всеобщей мобилизации русской армии. Захватив с собой в положенный мне по штатам парный экипаж начальника хозяйственной части и казначея полка, я отправился в отделение государственного банка и вскрыл сейф, в котором хранились деньги, предназначенные на мобилизационные расходы.

В тот же день все офицеры полка получили подъемные, походные, суточные и жалованье за месяц вперед и на покупку верховых лошадей теми, кому они были положены по штатам военного времени….

Приказ о мобилизации породил в полку множество взволнованных разговоров, но с кем придется воевать, никто еще не знал, и только 20 июля стало известно, что Германия объявила войну России. Несколько позже до Чернигова наконец дошло, что наряду с Германией войну России объявила и Австро-Венгрия, и нам было объявлено, что XXI армейский корпус, в состав которого входил 176-й Переволоченский полк, должен выступать в поход против австро-венгерской армии» [189].

Мобилизованные распрощались с семьями, старшие офицеры отправили в Дубно, к штабу армии, своих жен. Пора было выступать.

«К утру пятого дня своей мобилизации полк был готов к походу…