Михаил Шевердин - Осквернители (Тени пустыни - 1)

Обычно дипломатические переговоры заканчивались к удовлетворению обеих сторон...

Но доктору поведение начальников уездов надоело и опротивело. Со многим он мирился, но не выдержал, когда от него начали прятать больных... Оказывается, статистика заболеваний стирала позолоту с желтого диска солнца, выкатывающегося из-за спины льва, изображенного на государственном гербе.

Нет, тут Петр Иванович не стерпел. Наука не может покрывать убийства, а изгнание беспомощных тяжелобольных из домов и селений нельзя назвать иначе чем убийством. Доктор не мог молчать и не желал молчать.

Все свои соображения он откровенно и выложил генерал-губернатору, когда они с Али Алескером приехали в Долину Роз на "гарден партей". Доктор не стеснялся в "комплиментах" администрации и администраторам.

Всего мог ожидать Петр Иванович: и возмущения генерал-губернатора, и даже, скорее всего, припадка льстивой любезности, но только не того, что произошло.

Всесильный вельможа, могущественный правитель провинции - государства в государстве - генгуб Хорасана попросту испугался. Когда в разгар "гарден партей", устроенного на зеленой травке в тени чинара, генерал-губернатор увидел подходившего к нему Петра Ивановича в его каламянковом кителе, порыжевших сапогах и полотняной фуражке, он просто вспотел от волнения.

Раздражение мешало доктору разглядеть участников пикника. Он не прислушался к тому, что в ужасной ажитации выкликал поразительно длинный в поразительно блестящих очках какой-то бухарский тип, как его мысленно охарактеризовал доктор. И все же до ушей Петра Ивановича долетели слова: "...Тысячу раз нет... Есть единый Туран... Искусственно делят нас большевики на татар, киргизов, башкир, узбеков... Понакроили мелкие государства... Мы за единую Турецкую федеративную республику. Мы, узбеки, мы, казахи, мы, башкиры, мы все - члены единой турецкой семьи... нации... С помощью великого Ирана мы обретем свою тюркскую государственность".

Дальнейших разглагольствований оратора Петр Иванович не слышал. Генерал-губернатор Хорасана поспешно усадил его рядом с собой и принялся угощать, что было далеко не лишним. Желудок доктора заявлял о себе. Генгуб говорил не умолкая. Он обещал сделать все необходимые распоряжения, выполнить любые просьбы, наказать бюрократов-чиновников... Он смотрел на доктора, как смотрит несчастный кролик на удава. Он усиленно соображал, слышал ли так некстати явившийся на пикник большевистский доктор, о чем здесь говорят гости. И дьявол побери болванов жандармов, прозевавших этого большевика, и чтоб сгорел Али Алескер с его идиотской затеей привести доктора на "гарден партей". Вечно он выдумывает что-нибудь.

Странно. Что случилось? Почему так скованно держатся участники великолепного завтрака, устроенного на гигантском ковре, прямо на траве, в тени чинара? И что сделалось с обычно шумливым владельцем Баге Багу хлебосолом Али Алескером?

Разгадку доктор нашел не сразу. Неприятно, когда с тобой обращаются свысока, чего и следовало ждать от генерал-губернатора. На это доктор шел, когда решил поговорить с ним о нуждах экспедиции. Но еще неприятнее, когда вдруг ни с того ни с сего делаются с тобой сверхлюбезны и предупредительны. Тривиальное сравнение пришло в голову доктору: кошки-мышки! Куда он попал?

Да, Петр Иванович испытывал чувство, что он втянут против своей воли в сложную игру: дервиш, белуджи, жандармерия, Баге Багу, Керим-хан, Джунаид, Али Алескер. Не слишком ли много для ученого? Как бы не пришлось еще пополнить этот перечень странных лиц и встреч. Стоит только посмотреть на сидевших и возлежавших на ковре в самых непринужденных позах гостей алиалескеровского "гарден партей" в Долине Роз.

Роз здесь что-то не было видно, но зато что ни гость, то пахучий цветочек...

- Что ни гость, то тип, - проговорил знакомый голос прямо в ухо. Доктор обернулся. Рядом сидел князь-телеграфист Орбелиани. "Только его здесь и не хватало", - подумал Петр Иванович. - Представьте, не ошиблись, - бормотал Орбелиани. - Я-с! Собственной персоной! Князь... его сиятельство! Ужасно рад вас видеть. У меня к вам дельце... но потом объясню: пьян-с, абсолютно. Нажрался... Жажда. Изжога. Ну и накинулся на "финьшампань". Не обращайте внимания. Не удержался. Допился до анчутков. Ошеломительный коньяк. Царь напитков. Как у Омара Хайяма: "Кубок, красотка, лютня, а у тебя в кредите рай..." Не могу смотреть. Кругом морды. Европейские морды. Увы, мы, европейцы на Востоке, - наиярчайший тип обывателей. Сидим на теле к... к...олоний и сосем. Клопы-с. Мы-с, тэк сказать, аристократы культуры и пиратства. Но мы, россияне, исключение. С тех пор как Николашку с семейкой отправляли на дно екатеринбургской шахты, мы никакие не колонизаторы и... мы полулакеи-с. Нам объедки. Для цивилизованных европейцев персюки - азиаты, парии, жулики... Эй, сгори твой отец, подай доктору коньяку! Выпьем, милейший доктор, за цивилизованных, за расу господ... Вон сидит, вон там, по правую руку генгуба, один... В Мешхед прилетел на аэроплане "юнкерс" из Тегерана, как это - "полумилорд, полуподлец"... Да зачем... полу! Подлец стопроцентный. Кинжал под плащом, яд в кармане...