Вольдемар Балязин - Семилетняя война России с Пруссией в 1757-1760 годах (Браки Романовых)

Особняком сложилась судьба младшего из Орловых - Владимира. Он не служил ни в военной, ни в статской службе, а провел юность в деревне, ведя жизнь совершенно противоположную, нежели его братья. Владимир более всего любил чтение и ученые занятия, отдавая предпочтение ботанике, агрономии и астрономии. В Петербурге он появился позже всех, и здесь тоже стоял особняком, прослыв среди братьев "красной девицей".

Особенно прославились своими подвигами два брата Орловых - Алексей и Федор. Громкую известность получило их неугасающее соперничество с самым сильным человеком в Петербурге - Александром Мартыновичем Шванвичем. Здесь уместно будет познакомиться с ним поближе.

Александр Шванвич - правильнее было бы писать "Шванвиц", ибо так писалась его немецкая фамилия - был сыном преподавателя Академической гимназии и переводчика с немецкого и латинского языков, Мартина Шванвица, натурализовавшегося в России в последние годы царствования Петра I, но так как его сын был введен в русскую литературу под фамилией "Шванвич" самим Пушкиным, то и в этой книге автор сохранит его фамилии такое же написание.

В 1727 году у него родился второй сын - Александр, крестной матерью которого стала восемнадцатилетняя Елизавета Петровна. Как и три его брата, Александр был отдан в Академическую гимназию, где и проучился с 1735 по 1740 год. По окончании гимназии Шванвича зачислили в артиллерию, а через восемь лет - 21 ноября 1748 года он стал гренадером поручьичьего ранга Лейб-кампании. А. М. Шванвич был таким же пьяницей, повесой и задирой, как и братья Орловы и потому справедливо считать их всех одного поля ягодой.

Около 1752 года и произошло то самое событие, которое заставило говорить об Алексее и Федоре Орловых и Шванвиче весь светский Петербург.

Дело было в том, что бесконечные выяснения, кто из них троих самый сильный, и возникавшие в связи с этим столь же бесконечные драки, заставили, наконец, и Шванвича, и Орловых найти мирный выход из создавшейся нелепой и опасной ситуации. Было постановлено, что если Шванвич встретит где-либо одного из братьев, то встреченный беспрекословно ему подчиняется. А если Шванвич встретит двух Орловых вместе, тогда он должен будет во всем повиноваться им. Однажды Шванвич зашел в трактир, где сидел Федор Орлов. Шванвич приказал Федору отойти от бильярда и отдать ему кий. Затем он велел ему же уступить место за столом, отдав вино и понравившуюся ему девицу. Федор, выполняя условия соглашения, повиновался, как вдруг в трактир вошел Алексей Орлов и ситуация сразу же переменилась: теперь братья потребовали вернуть им все - бильярд, вино и девицу. Шванвич заартачился, но Орловы вытолкали его за дверь.

Шванвич затаился и спрятавшись за воротами стал поджидать выхода братьев. Первым вышел Алексей, и Шванвич нанес ему палашом удар по лицу. Орлов упал, но рана оказалась несмертельной. (Впоследствии, когда Алексей Орлов вошел в историю, как победитель турецкого флота в бухте Чесма и стал графом Орловым-Чесменским, знаменитый скульптор Федот Иванович Шубин изваял из мрамора его бюст и запечатлел этот огромный шрам, идущий через всю щеку).

Братья Орловы не стали мстить Шванвичу, и он не был наказан за его бесчестный поступок.

(Чтобы распрощаться с Александром Шванвичем, скажем только, что потом служил он на Украине, в Торжке, а в феврале 1765 года был пожалован чином секунд-майора и умер в этом же чине через 27 лет командиром батальона в Кронштадте).

* * *

Если до сих пор, Вам, уважаемый читатель, были представлены все братья Орловы, то героем дальнейшего повествования станет второй из братьев Григорий. Итак, Григорий появился в Петербурге, привезя с собою из Кенигсберга пленного адъютанта прусского короля графа Шверина.

Орлова и Шверина поселили в доме придворного банкира Кнутцена, стоявшем рядом с Зимним дворцом. Это облегчало встречи Григория Орлова с Екатериной, которая, как утверждали, влюбилась в красавца и силача с первого взгляда. Екатерина тайно навещала своего нового любовника в доме Кнутцена и вскоре почувствовала, что беременна.

Однако, из-за того, что Петр Федорович давно уже пренебрегал своими супружескими обязанностями и делил ложе с кем угодно, но только не со своею женой, беременность Екатерины была почти для всех тайной, кроме очень узкого круга самых доверенных и близких ей лиц.

Екатерина, оказавшаяся в положении в августе 1761 года, решила сохранить ребенка и родить его, чем бы ей это не грозило. Как и водится, первые пять месяцев - до самого конца 1761 года - скрывать беременность было не очень трудно, тем более, что она и не находилась в центре внимания, так как и Большой и Малый дворы более всего волновало все ухудшающееся состояние здоровья Елизаветы Петровны и постоянно возникающий в связи с этим вопрос о престолонаследии.