Вольдемар Балязин - Смерть Натальи Алексеевны и воскрешение ее тайны (Браки Романовых)

Александра, в отличие от его отца, стали с первых же дней жизни воспитывать в спартанской обстановке - он спал на кожаном матраце, на тонкой подстилке, покрытой легким английским покрывалом. Температура в его комнате не превышала 14-15 градусов, когда он спал, кормилица и слуги говорили громко, и даже на бастионах Адмиралтейства продолжали стрелять пушки.

Какой контраст представляло все это с первыми днями его отца, когда маленького Павла держали зимой и летом в колыбельке, обитой мехами чернобурых лисиц, когда в его спальне круглосуточно горел камин, а слуги не смели даже шептаться! По всему этому Александр рос крепким, спокойным, веселым и здоровым ребенком.

Забегая чуть вперед, сообщим, что через полтора года, 27 апреля 1779 года, Мария Федоровна родила второго сына, которого назвали Константином. И это имя было выбрано не случайно: в нем таилась надежда в ближайшем будущем окончательно сокрушить империю Османов и покорить Константинополь.

С этого времени Александр и Константин воспитывались и жили вместе до двадцати лет с лишним, почти никогда не разлучаясь.

7 сентября 1780 года Екатерина писала Гримму об Александре: "Тут есть уже воля и нрав и слышатся беспрестанно вопросы: "К чему?", "Почему?", "Зачем?" Мальчику хочется все узнавать основательно, и Бог весть, чего-чего он не знает".

А еще через девять месяцев, 24 мая 1781 года, Екатерина писала ему же: "Надо сказать, чтоб оба мальчишки растут и отменно развиваются... Один Бог знает, чего только старший из них не делает. Он складывает слова из букв, рисует, пишет, копает землю, фехтует, ездит верхом, из одной игрушки делает двадцать; у него чрезвычайное воображение, и нет конца его вопросам".

И, наконец, 24 мая 1783 года, она сообщала Гримму: "Если бы Вы видели, как Александр копает землю, сеет горох, сажает капусту, ходит за плугом, боронует, потом весь в поту идет мыться в ручье, после чего берет сеть и с помощью Константина принимается за ловлю рыбы..."

Продолжая ту же тему Екатерина писала Гриму 10 августа 1785 года о семилетнем Александре и пятилетнем Константине: "В эту минуту господа Александр и Константин очень заняты: они белят снаружи дом в Царском Селе под руководством двух шотландцев-штукатуров". А в четырнадцать лет Александр получил даже диплом столяра.

Когда Александру не было еще и шести лет, Софья Бенкендорф внезапно умерла, и мальчиков передали в руки главного воспитателя, генерал-аншефа Николая Ивановича Салтыкова, а кавалером-воспитателем при обоих братьях стал генерал-поручик Александр Яковлевич Протасов.

Салтыков, прежде чем стал воспитателем Великих князей, десять лет был в том же качестве при их отце-цесаревиче Павле, и благодаря своему уму, осторожности и хитрости, а также честностью и добронравием добился расположения и у Павла и у Екатерины, всегда стараясь смягчать их отношения и примирять друг с другом.

Что же касается Константина, то во многом он был полной противоположностью своему старшему брату, характером схожим с матерью Великой княгиней Марией Федоровной, женщиной умной, выдержанной, спокойной.

У Константина же уже в раннем детстве проявились многие качества отца: он был вспыльчив, упрям, жесток. Когда однажды Лагарп пожаловался на нежелание Константина выполнять любые, даже самые простые задания, то Константин "в припадке бешенства укусил Лагарпу руку". В другой раз, когда воспитатель его Остен-Сакен заставлял своего питомца читать, Константин дерзко ответил:

- Не хочу читать, и не хочу потому именно, что вижу, как вы, постоянно читая, глупеете день ото дня.

Однажды, будучи уже юношей, - высоким и сильным, - Константин на вечернем собрании у Екатерины, отличавшемся вежливостью и утонченностью, вздумал бороться со стариком графом Штакельбергом. И так как граф не мог противостоять здоровяку-недорослю, Константин, разгорячась, бросил его на пол и сломал ему руку.

Оказываясь в домах аристократов, Константин не оставлял ни мужчину, ни женщину без позорного ругательства и черного сквернословия. Он позволял себе это даже в доме своего воспитателя Салтыкова. В августе 1796 года уже женатого, семнадцатилетнего хулигана Екатерина приказала посадить под арест, и как только это произошло, Константин стал раскаиваться, просить прощения и, наконец, сделал вид, что заболел.