Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

Но к этому времени ни вопросы, ни ответы не имели значения:

Риббентроп уже находился на пути в Москву. О визите было объявлено накануне вечером; была названа и причина визита: заключение пакта о ненападении между нацистской Германией и Советским Совдзом.

Ворошилов, которому, казалось, нравился французский генерал, старался мягко дать понять ему, что их общение скоро закончится.

"Я одного боюсь, - говорил Ворошилов. - Английская и французская стороны слишком долго затягивали политические и военные переговоры. Поэтому мы не исключаем, что за это время могли произойти важные политические события" {Во время встречи военных делегаций 21 августа Ворошилов потребовал сделать перерыв в переговорах на неопределенный срок под тем предлогом, что он и его коллеги будут заняты на осенних маневрах. В ответ на протесты англо-французской стороны против такой задержки маршал сказал "Намерением советской делегации было и остается заключение договора о сотрудничестве вооруженных сил сторон. ...СССР, не имея общих границ с Германией, сможет оказать помощь Франции, Англии, Польше и Румынии только при условии, что его войскам будет предоставлено право прохода через территории Польши и Румынии... Советские вооруженные силы не могут взаимодействовать с вооруженными силами Англии и Франции, если они не будут пропущены через польскую и румынскую территории... Советская военная делегация не представляет, как генеральные штабы Англии и Франции, посылая свои миссии в СССР ...могли не дать им инструкции, какую занять позицию в этом элементарном вопросе... Из этого следует, что есть все основания сомневаться в искренности их желаний серьезно и эффективно сотрудничать с Советским Союзом".

Аргументы маршала логичны, а неспособность французского и особенно английского правительств ответить на них обернулась катастрофой. Но такой аргумент, приведенный 21 августа, когда Ворошилов не мог не знать о решении, принятом Сталиным 19 августа, был обманом. - Прим. авт.}.

Риббентроп в Москве: 23 августа 1939 года

"Важные политические события" как раз происходили.

Вооруженный письменными полномочиями фюрера, позволяющими ему подписать договор о ненападении "и другие соглашения" с Советским Союзом, которые вступают в силу с момента подписания, Риббентроп вылетел в Москву 22 августа. Многочисленная немецкая делегация провела ночь в Кенигсберге в Восточной Пруссии, где министр иностранных дел, согласно записям Шмидта, вел постоянные переговоры по телефону с Берлином и Берхтесгаденом и подготовку к переговорам со Сталиным и Молотовым.

Два больших транспортных "Кондора", на борту которых находилась немецкая делегация, приземлились в Москве в полдень 23 августа. Торопливо пообедав в посольстве, Риббентроп поспешил в Кремль на встречу с советским диктатором и комиссаром иностранных дел. Первая встреча продолжалась три часа и закончилась, как сообщал Риббентроп Гитлеру в "очень срочной" телеграмме, благоприятно для немцев. Судя по сообщению министра иностранных дел, вообще не было никаких проблем при обсуждении условий пакта о ненападении, предусматривающих, что Советский Союз не примет участия в войне, которую начнет Гитлер. Собственно говоря, он упоминал об одной небольшой проблеме, связанной с дележом. Русские, писал Риббентроп, потребовали, чтобы Германия признала маленькие порты Латвии Либау и Виндау "входящими в сферу их интересов". Поскольку вся Латвия при разграничении сфер интересов отходила к Советскому Союзу, это требование не составляло проблемы, и Гитлер быстро согласился. После первой встречи Риббентроп сообщил также фюреру, что "рассматривается вопрос о под писании секретного протокола по разграничению сфер интересов во всем Восточном регионе".

Оба документа - пакт о ненападении и секретный протокол - были подписаны во время второй встречи в Кремле в тот же вечер. Немцы и русские на этой встрече, которая продлилась до утра следующего дня, легко договорились обо всем. Жарких споров не было, были лишь обсуждения в теплой дружеской обстановке мировых проблем - страна за страной. Все это закончилось обильными тостами, без которых не обходилась ни одна встреча подобного рода в Кремле. В секретном меморандуме, составленном одним из членов немецкой делегации, рассказывается об удивительной сцене.

На вопрос Сталина о целях партнеров Германии - Италии и Японии Риббентроп бойко давал убедительные ответы. По отношению к Англии советский диктатор и нацистский министр иностранных дел, пребывавший в прекрасном настроении, проявили редкое единодушие. Британская военная миссия, признался Сталин своему гостю, "так и не сказала Советскому правительству, что ей надо". Риббентроп ответил, что политика Англии всегда была направлена на подрыв отношений между Германией и Советским Союзом. "Англия слаба, хвастливо уверял он, - и хочет, чтобы другие сражались за ее претенциозные притязания на мировое господство".