Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

В первый день Гитлер не отверг окончательно идею созыва конференции, но предупредил Чиано, что "Россию долее нельзя исключать из числа участников будущей встречи". Это было первое упоминание о Советском Союзе, но не последнее.

Потом Чиано попытался узнать у хозяина точную дату нападения на Польшу. Гитлер ответил, что опасается осенней распутицы, которая не позволит использовать танковые и моторизованные соединения в стране, где всего две-три мощеные дороги, поэтому урегулирование польского вопроса должно так или иначе состояться в конце августа.

Наконец-то Чиано узнал дату нападения на Польшу. По крайней мере, самый поздний срок, так как через минуту Гитлер уже бушевал, что если поляки будут устраивать новые провокации, то он не преминет напасть на них "в течение сорока восьми часов". В общем, добавил он, "начала действий против Польши можно ожидать в любой момент". Этой вспышкой и завершился первый день встречи. Правда, Гитлер обещал подумать над предложениями итальянцев.

Обдумав их в течение суток, он заявил Чиано, что лучше никакого коммюнике по встрече не публиковать {Хотя в немецких документах ясно сказано, что Чиано договорился с Гитлером не публиковать "никакого коммюнике" после завершения переговоров, немцы не преминули обмануть своего итальянского союзника. Официальное информационное агентство Германии ДНБ опубликовало коммюнике через два часа после отъезда Чиано, не проведя никаких консультаций с итальянцами. В коммюнике говорилось, что в ходе переговоров были затронуты все злободневные проблемы, в частности проблема Данцига, и что по всем вопросам было достигнуто "стопроцентное" понимание. Более того, в коммюнике сообщалось, что не остался не рассмотренным ни один вопрос и что в будущем встреч не намечается, так как для этого нет необходимости. Аттолико был вне себя. Он заявил немцам протест, обвиняя их в нечестной игре. Он намекнул Гендерсону, что война неизбежна. В своем сердитом послании в Рим он говорил о немецком коммюнике как о документе, составленном "в духе Макиавелли", с помощью которого Германия намерена привязать к себе Италию после того, как сама нападет на Польшу. Он заклинал Муссолини проявить твердость и требовать от Гитлера соблюдения пункта Стального пакта о консультациях и настаивать при этом на месячной отсрочке, за время которой вопрос о Данциге можно будет решить дипломатическим путем. - Прим. авт.}. Ввиду того что погода осенью ожидается плохая, сейчас очень важно: во-первых, чтобы в течение самого короткого времени Польша ясно изложила свои намерения, и во-вторых, Германия не станет больше терпеть никаких провокаций.

Когда Чиано спросил, что стоит за словами "самое короткое время", Гитлер ответил: "Самое позднее - в конце августа". Для того чтобы победить Польшу, объяснял он, потребуется не больше двух недель, для окончательного уничтожения - еще недели три-четыре. Впоследствии выяснилось, что прогноз был абсолютно точен.

В конце беседы Гитлер по традиции произнес льстивые слова в адрес Муссолини, на которого, как, должно быть, убедил его Чиано, он не может больше рассчитывать. Однако он, Гитлер, счастлив, потому что живет в такое время, когда, кроме него самого, есть еще один государственный деятель, который войдет в историю как уникальная личность. Он просто счастлив, что может быть другом такого человека. Когда пробьет час всеобщей битвы, он будет рядом с дуче, что бы ни случилось.

Эти слова, вероятно, подействовали бы на Муссолини, но на его зятя они не подействовали. "Я вернулся в Рим, - записал Чиано в своем дневнике 13 августа, - с чувством отвращения к немцам, к их вождю и к тому, что и как они делают. Они предали нас и обманули. Теперь они хотят втянуть нас в авантюру, которая нам совершенно не нужна, которая может скомпрометировать режим и страну в целом".

Но Италия в данный момент волновала Гитлера меньше всего. Все его мысли были прикованы к России. 12 августа, когда встреча с Чиано подходила к концу, Гитлеру вручили "телеграмму из Москвы" - так это называется в немецких документах. Беседа была на время прервана, чтобы Гитлер и Риббентроп изучили телеграмму. Потом они сообщили Чиано ее содержание.

"Русские, - сказал Гитлер, - согласны принять в Москве представителя Германии для ведения политических переговоров".

- 15

ГЕРМАНО-СОВЕТСКИЙ ПАКТ

"Телеграмма из Москвы", о содержании которой Гитлер рассказал Чиано 12 августа в Оберзальцберге, имела, как и многие другие "телеграммы", о которых рассказывалось в этой книге, весьма сомнительное происхождение. Такая телеграмма из Москвы не была найдена в немецких архивах. Шуленбург действительно послал 12 августа телеграмму из Москвы, но в ней сообщалось только о прибытии в русскую столицу англо-французской военной миссии и о тостах, которыми обменялись русские и их гости.