Вольдемар Балязин: Жизнь и смерть Софьи-Шарлотты в Петербурге (Браки Романовых)

О происках Румянцева вскоре узнали австрийцы и, спасая Алексея, предложили ему тайно переехать в Неаполь. Что же касается слуг и Ивана Федорова, то им было велено остаться в Эренберге, потому что передвижение их целой группой скрыть было невозможно. К тому же император не хотел лишних нарицаний за то, что скрывает у себя "непотребных людей".

Переодев Ефросинью в одежду мальчика-пажа, Алексей вместе с нею в три часа ночи выехал из Эренберга, но все старания обмануть бдительных петровских соглядатаев оказались напрасными: Румянцев уже несколько дней находился под чужим именем в соседней с Эренбергом деревне Рейтин, где проживал и комендант крепости генерал Рост. Почти сразу же Румянцев узнал от одного из гостей Роста - офицера из Вены, что таинственного узника увезли из Эренберга в Неаполь. И хотя царевич и Ефросинья доехали до Неаполя благополучно, но главного - сохранения места их пребывания в тайне - они не добились, потому что по пятам за ними скакал Румянцев.

Алексея и Ефросинью поместили в замке Сент-Эльм, стоящем на вершине горы, господствующей над городом, где они и прожили пять месяцев до осени 1717 года.

Однако не прошло и двух месяцев, как им стало ясно, что и новое их убежище раскрыто: летом в Вене появились тайный советник граф Петр Андреевич Толстой и капитан Румянцев и передали императору Карлу VI письмо Петра с просьбой о выдаче ему сына.

Судьба Екатерины Ивановны

и Карла-Леопольда Мекленбург-Шверинского

Мы расстались с Петром полтора года назад, в конце января 1716 года, когда он, простившись с Алексеем отправился в самое длительное в его жизни путешествие, продолжавшееся более полутора лет. Поэтому все, что случилось с Алексеем, происходило в то время, когда Петр был за границей.

Проехав через Ригу, Петр остановился в Данциге, где собирались полномочные представители стран северной Европы - союзники России по антишведской коалиции: Дании, Пруссии, Ганновера, Польши и Саксонии. Это были государства, входившие в так называемый "Северный Союз". Прибывшие в Данциг дипломаты намерены были расширить "Северный Союз" за счет герцогства Мекленбурга, чей сюзеренн-герцог Карл-Леопольд выразил желание присоединиться к антишведской коалиции. Вместе с царем на корабле, шедшем из Петербурга, были царица Екатерина Алексеевна и племянница Петра старшая дочь его покойного брата Ивана - царевна Екатерина Ивановна.

Царица почти всегда сопровождала своего мужа и в походах и в поездках, а, что касается его племянницы, то здесь дело обстояло иначе - Екатерина Ивановна была просватана за герцога Мекленбургского Карла-Леопольда и плыла в Данциг, чтобы стать там его женой.

Этот пассаж является для Вас, уважаемый читатель, совершенно неожиданным, и поэтому автор с удовольствием разъяснит его, так как до сих пор племянница Петра упоминалась лишь как второстепенный персонаж и Вы могли не обратить на нее внимания.

Екатерина Ивановна появилась на страницах этой книги, когда шла речь о ее матери, вдовствующей царице Прасковье Федоровне, переехавшей весной 1708 года в Петербург. Двумя годами позже девятнадцатилетняя Екатерина Ивановна присутствовала на свадьбе своей семнадцатилетней сестры Анны с герцогом Курляндским Фридрихом-Вильгельмом.

Как Вы, уважаемый читатель, помните, герцог по дороге в Курляндию скончался, и Анна Ивановна, прожив с ним два месяца, оставаясь вдовой, проживала то в Митаве, то в Петербурге, то в подмосковном селе Измайловском.

А Екатерина жила с матерью - царицей Прасковьей Федоровной, то в Петербурге, то в Измайлове.

Была она маленького роста, очень пухленькая, с необыкновенно черными глазами и волосами цвета воронова крыла. Она отличалась чрезмерной болтливостью, громким и частым смехом и великим легкомыслием. К тому же с юных лет знали ее, как особу ветреную, склонную к любовным утехам с кем попало: лишь бы был ее герой хорош собой и силен, как мужчина. Ей было все равно: князь ли перед ней, паж или слуга.

Камер-юнкер Фридрих-Вильгельм Бергольц, уроженец Голштинии, называл ее "женщиной чрезвычайно веселой, которая говорит все, что взбредет ей в голову".

Когда Екатерине Ивановне исполнилось 24 года, ее дядя - царь Петр решил выдать ее замуж за Мекленбург-Шверинского герцога Карла-Леопольда.

История сватовства была не совсем обычной: в январе 1716 года к Петру попросился на прием мекленбургский советник Габихсталь и передал царю письмо своего господина, в котором он просил руки вдовствующей герцогини Курляндской Анны Ивановны.