Вольдемар Балязин - Жизнь и смерть Софьи-Шарлотты в Петербурге (Браки Романовых)

Анна была в особом "кредите" у Петра. Он доверял ей то, чего не мог доверить никому другому. Именно Анна Крамер приехала вместе с Петром и Вейде в Петропавловскую крепость, где одела туловище царевича в приличествующий случаю камзол, штаны и башмаки и затем ловко пришила к туловищу его отрубленную голову, искусно замаскировав страшную линию большим галстуком. Но это - лишь одна из версий.

Есть свидетельства, что 26 июня на последнюю трехчасовую пытку приехали Петр, Меншиков и другие сановники, а через семь часов после этого, и именно от пытки, Алексей умер. Есть свидетельства, что по приказу Петра Алексея удушили подушками четверо офицеров, а руководил всем этим уже известный нам Александр Иванович Румянцев.

Одни из самых серьезных исследователей дела Алексея Петровича, академик Н. Г. Устрялов, посвятивший изучению жизни царевича четырнадцать лет непрерывного труда, приводит десять версий его смерти. Наиболее достоверной ему представляется смерть от пыток и последовавший затем апоплексический удар (сегодня апоплексический удар принято называть инсультом).

Но нельзя полностью игнорировать и другие объяснения произошедшего.

Во всяком случае, 13 декабря 1718 года Румянцев был пожалован сразу двумя чинами - майора гвардии и генерал-адъютанта, а кроме того были ему даны две деревни, ранее принадлежавшие сторонникам убитого царевича.

Царского благоволения за особые заслуги была удостоена и Анна Крамер. Она стала фрейлиной Екатерины, а затем и первой дамой при принцессе Наталье Петровне - самой младшей дочери Петра и Екатерины, скончавшейся, впрочем, сразу же после смерти своего отца. Забегая чуть вперед, скажем, что как только Петра похоронили, Анна Крамер уехала в свою родную Нарву, где и прожила до 1770 года, умерев на семьдесят шестом году.

Желая показать, что смерть Алексея для него ровно ничего не значит, Петр на следующий же день после казни сына пышно отпраздновал девятую годовщину победы под Полтавой. В официальных бумагах все чаще стало появляться имя единственного сына Екатерины трехлетнего Великого князя Петра Петровича. Родители видели в нем законного наследника престола и радовались тому, что мальчик растет крепким, веселым и разумным. Но судьба решила иначе: после недолгой болезни 25 апреля 1719 года мальчик умер. А на следующий день, на траурной службе по умершему, неосторожно рассмеялся родственник Евдокии Лопухиной Степан Лопухин. Причиной произошедшего объясняли тем, что не угасла еще свеча Лопухиных, ибо их семья - царевич Петр Алексеевич, бывший всего на полмесяца старше своего умершего дяди Петра Петровича, был жив и в глазах очень многих имел все права и основания на наследование российского престола.

Разумеется был розыск, и были пытки, но были и выводы - Петр I решил сделать все, чтобы трон не достался ни Лопухиным, ни их родственникам, ни их сторонникам и единомышленникам.

Однако прошло почти три года пока царь сумел воплотить задуманное в официальный документ - "Устав о наследии престола", в котором право на трон переходило к любому угодному Петру человеку. Но прежде чем этот "Устав" появился, произошло несколько событий, важнейшими из которых было победоносное окончание войны со Швецией, принятие Петром титула Российского императора, еще одна война - с Персией и, наконец, коронация Екатерины, состоявшаяся 7 мая 1724 года.

Однако, за два года до этого весьма важного события произошло еще одно - в Петербург возвратилась племянница Петра - Мекленбургская герцогиня Екатерина Ивановна.

Жизнь Екатерины Ивановны в Мекленбурге и возвращение в Россию

Мы расстались с Екатериной Ивановной в конце 1716 года, когда ее августейший дядя уехал из Шверина в свое путешествие по Европе.

А герцогская чета осталась в Шверине, где Карл-Леопольд продолжал бесконечную распрю со своими дворянами. Герцог считал их мятежниками и сразу же по отъезду Петра стал слать ему письма, требуя от царя защиты от всех и каждого. Разумеется, Петр не хотел лезть в дела, которых он не знал, и отвечал герцогу, что может вступиться за него, если дело герцога будет справедливым.

Этот отказ испортил отношения герцога с царем и косвенно мог отразиться и на его отношениях с супругой, но, однако, они нисколько не улучшились даже после того, как Екатерина Ивановна 7 декабря 1718 года родила дочь, названную Анной Карловной. (В России, куда мать и дочь приехали в 1723 году, девочку стали звать Анной Леопольдовной, однако об этом - в свое время и на своем месте).