Владимир Филиппов - 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Отчаявшиеся горожане вместе с патриархом прибегли к заступничеству Сил Небесных, но русы свирепствовали до тех пор, пока их ладьи не заполнились добром по самые борта. После этого воины Осколда погрузились на суда и отплыли на Русь. Возможно, что дошли слухи о том, что приближаются имперские войска, а возможно, что просто пресытились грабежом.

Именно об этих событиях и говорится в гомулиях патриарха Фотия, причём ни о какой буре и ни о каком чудесном спасении Константинополя он не упоминает, так же как и о прибытии базилевса в столицу. И вывод следует такой – первый поход Осколда на Царьград завершился полным успехом – дружина с добычей, князь со славой.

А как же второй поход, который состоялся в 874 году?

Здесь тень на плетень наводит сообщение Продолжателя Феофана. «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой – правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом, – а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их божьему крещению. Что и произошло».

Но всё дело в том, что первое или Аскольдово крещение Руси тот же Продолжатель Феофана связывает именно с именем императора Василия I. Вот что рассказывает византийский историк о том, как базилевсу удалось склонить русов к принятию Крещения: «Щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний он также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку из подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере». А далее следует рассказ о том, как уступив настояниям язычников, архиепископ бросил в огонь Евангелие, а когда костёр догорел, то книга оказалась невредимой.

Но чудеса чудесами, а для нас важен другой момент – то, что по времени эти события совпадают с теми, которые указаны в Никоновской летописи под 874 годом – неудачным походом русов на Константинополь.

«Иде Асколд и Дир на Греки. Царём же Михаилу и Василиюотошедшим на Агаряны воевати, и дошедшим им Черныа реки, посла к ним епарх, глаголя, яко Русь идёт на Царьградт в двоюсту и множас кораблей. Они же взвравтишася, и едва внидоша в гради с патриархом Фотием приходяще к святой Богородицы Влахерну, и изнесше приечистые Богородицы с плачеи и с слезами многими и край еа в море омочивше. Бе бо тогда море тихо велми, и егда омочиша ризу, и абие взста буря зелиа, и разби множество кораблей, и потопи безбожную Русь». Как видим, здесь всё в кучу – и базилевс Михаил, и базилевс Василий, и патриарх Фотий, и Ризы Богородицы, и, конечно же, буря.

И всю эту мешанину можно было не воспринимать всерьёз, если бы не следующее известие Никоновской летописи, помещённое под 875 годом: « Възвратишася Осколд и Дир от Царяграда в мале дружине, и бысть в Киеве плачь велий». Здесь речь идёт только об одном – русы потерпели поражение. Других толкований быть не может. И если в предыдущем сообщении автор просто запутался в правителях и патриархах, то здесь всё чётко и ясно.

Но недаром Б.А. Рыбаков отмечал, что сведения Никоновской летописи носят «отрывочный характер». В летописи патриарха есть целый абзац под названием «О князи Русьтем Осколде», где рассказывается, как после похода на Царьград в 874 году князь русов замирился с Империей: «Роди же нарицаемии Руси, иже и Кумани, живяху в Ексинопонте, и начаша пленовати страну Римляньскую, и хотяху поити и в Консянтинград; но взбрани им вышний промысл, паче же и приключися им гнев Божий, и тогда возвратишася тщии князи их Асколд и Дир. Василий же много воинства на Агаряны и Манихеи. Сотвори же и мирное устроение с прежречёнными Русы и переложи сих на христианство и обещавшеся крестится, и просиша архирея и посла к ним царь». Почему 874 год? А потому что императором назван конкретно Василий I, который правил в гордом одиночестве с 24 сентября 867 по 29 августа 886 года. И Фотий при нём был вторично патриархом в 877–886 годах.

Факт первого Крещения Руси при этих двух деятелях чётко зафиксирован в Густынской летописи: «Наша Русь, при патриарсе Фотии… егда Василий цар сотвори мир со Руским народом, хотяше их привести ко истенней вере, еже они обещашася; посла же им цар митрополиту Михаила и иных епископов».