Сергей Шокарев - Смутное время в Москве

Не менее красноречивы в описаниях могущества Бориса Годунова и русские источники, в том числе и официальные. Так, русский посол в Персии князь Звенигородский описывал характер власти Годунова следующими словами: «У великого государя нашего многие цари, и царевичи, и королевичи, и государские дети служат [1] Имеются в виду — вассал московского даря касимовский хан, потомки сибирской ханской династии — сибирские царевичи, — служившие при дворе, выходцы из «государских родов» Западной Европы — валашские царевичи, мутьянские воеводы и др. , а у Бориса Федоровича всякий царь, и царевичи, и королевичи любви и печалованья к государю просят, а Бориса Федорович всеми ими по их челобитью у государя об них печалуется и промышляет ими всеми». Таким образом, ранг Годунова был вознесен послом куда выше боярского — над вассалами царя, непосредственно после государя. Другой посол, Новосильцев, еще в 1585 г., отвечал гнезднинскому архиепископу, сравнившему Годунова с Адашевым: «Алексей был разумен, а тот не Алексеева верста: то великий человек, боярин и конюший, а се государю нашему шурин, а государыне брат родной, а разумом его Бог исполнил и о земле великий печальник». К копну правления царя Федора Борис приобрел титул «царский шурин и правитель, слуга и конюший боярин и дворовый воевода и содержатель великих государств — царства Казанского и Астраханского».

Годунов принимал иноземных послов и вел дипломатическую переписку, во время церемоний стоял рядом с царем с державным яблоком в руках, за его здоровье пилась особая заздравная чаша на пирах. Таким образом, имя истинного правителя государства вовсе не скрывалось, а, напротив того, демонстрировалось как русским, так и иноземцам.

Прежде чем перейти к государственной деятельности Годунова, рассмотрим биографию этого необыкновенного для русского Средневековья человека. В популярную литературу достаточно прочно вошли слова А. С. Пушкина о Борисе: «Вчерашний раб, татарин, зять Малюты…» Еще летописные повести XVII в. присвоили Годунову имя «лукавого раба», а вслед за ними и позднейшая историография отказывала ему в знатности происхождения. Подчеркивалось и «татарское» происхождение правителя — согласно родословной легенде, предком Годуновых, Сабуровых и Вельяминовых был ордынский мурза Чет. Исследования академика С. Б. Веселовского доказали недостоверность этого предания. Тем не менее для феодалов XVI в. наличие предка — выходца из дальних земель было вопросом генеалогического престижа. Родство Годунова с опричным палачом Малютой Скуратовым (Григорием Лукьяновичем Вельским) — факт достоверный. Вместе с Годуновым эту честь разделяли князь И. М. Глинский (двоюродный брат Ивана Грозного по матери) и князь Д. И. Шуйский, женатые на других дочерях Малюты. Поэтому вряд ли кто-либо в конце XVI столетия стал бы упрекать Годунова тем, что он происходит от татар и состоит в родстве с Малютой.

Род Годуновых восходит к старомосковскому боярству. Их предки служили московским князьям с XIV в. Годуновы владели вотчинами в Костромском уезде и при введении опричнины вошли в состав новых государевых слуг. В опричнине сделал свою карьеру Дмитрий Иванович Годунов, который получил придворную должность постельничьего. По-видимому, он совмещал с ней пост руководителя тайного сыска. В число опричников попал и племянник Д. И. Годунова — Борис Федорович, сын Федора Ивановича Кривого. Борис быстро продвигался по служебной лестнице. В различных походах он был оруженосцем царевичей Ивана и Федора Ивановичей, а на царских свадьбах 1573 и 1580 гг. был «дружкой» царя.

После отмены опричнины Годунов был включен в число дворовых, пришедших на смену прежним любимцам царя — опричникам. В списке «двора» он помечен с окладом в 50 рублей в год, что представляло пятнадцатую статью из 31 статьи дворянских денежных окладов. Удача сопутствовала Годунову и в местнических делах, но вершиной успеха его рода при Иване Грозном стала женитьба в 1575 г. царевича Федора Ивановича на Ирине Федоровне Годуновой, сестре Бориса. В 1580 г. Борис Федорович получает боярство и входит в ближнее окружение царя Ивана Грозного. В научной литературе существует версия о том, что Борис Годунов и оружничий Б. Я. Вельский, любимец Грозного и свояк Годунова по жене, опасаясь опалы, умертвили царя Ивана. Однако, подкрепленная лишь косвенными доказательствами, она остается не более чем гипотезой.

В этот период в управлении государством Борису Годунову удалось добиться больших успехов — как во внутренней, так и во внешней политике. При Годунове были приняты законы, направленные на улучшение материального положения дворян и тяглых (плативших налоги — «тягло») городских жителей. В результате частично восстановилась экономика городов, увеличились торговые обороты, что было связано и с мирными временами. Как уже говорилось выше, правительство Годунова было вынуждено упразднить крестьянский «выход» от одного землевладельца к другому, который традиционно осуществлялся «за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего» (т. е. в период с 19 ноября по 3 декабря). По-видимому, это важнейшее для судеб русского крестьянства и России в целом решение не было оформлено специальным указом. Закрепощение крестьян стало результатом ряда законодательных и иных мер правительства, начатых в 1581 г. Окончательно оно утвердилось только в 1649 г., хотя главное событие — отмена права крестьянского «выхода» — произошло при царе Федоре и правителе Борисе Годунове. Закрепощение крестьян отвечало интересам служилого сословия, дворянства, составлявшего основу вооруженных сил страны и главную опору трона. По-видимому, у правительства Годунова не было иных средств спасти от разорения дворянство, существовавшее за счет крестьянского труда.