Жорж Блон - Тихий океан

Эту тесноту, скученность, предельную неблагоустроенность нужно учитывать всегда. Люди месяцами спали, не раздеваясь, на палубе или в трюме, в зависимости от того, какая стояла погода. Отхожих мест не было, облегчались прямо за борт (если позволяло состояние моря), дезинфицирующие средства – один лишь уксус, съестные припасы уже после двух недель плавания становились затхлыми, пресная вода была только для питья и всегда выдавалась по норме. Если вы хотели умыться или постирать белье, что считалось высшей роскошью, надо было самому доставать воду за бортом, когда не слишком качало. Попробуйте-ка хоть раз выстирать белье морской водой! А это все длилось месяцами. Если же вы болели или получали ранение, лучшее, что можно было предпринять, – читать покаянные молитвы. Чем и занимался глава экспедиции Лоайса. Сделав, как и Магеллан, первую остановку на острове Гуам, он потерял затем вблизи Филиппин свой предпоследний корабль, а 30 июля 1528 года, прибыв на Молуккские острова, умер от истощения. Сменивший его Элькано был, наверное, не в лучшем состоянии: через три дня после того, как принял командование, он тоже скончался.

И тут минута молчания. В водах Молуккского моря вблизи острова Хальмахера стоит «Санта-Мария-де-ла-Виктория», второй в мире корабль, прибывший в эти края из Европы. Грязный и уже изрядно потрепанный, но с исправным такелажем, он положен теперь в дрейф по приказу нового штурмана августинского монаха Урданеты. Матросы несут к корме продолговатый сверток с привязанными к нему камнями и кладут на смазанную жиром доску. Прочитаны молитвы, монах-штурман в последний раз осеняет крестом воздух, и матросы приподнимают доску. Раздается всплеск. Так как корабль сохранял все время некоторый ход, он уже удаляется. С поднятыми парусами «Санта-Мария» снова идет избранным ею курсом. Первый капитан, совершивший кругосветное путешествие, встретил свою смерть в океане. И теперь лоно этого огромного океана приняло тело Элькано, дважды участвовавшего в его завоевании, сначала с Магелланом, потом с Лоайсой.

Будет ли монах Урданета, который поведет сейчас «Санта-Марию» к острову Тернате, назначен губернатором Молуккских островов? Устав ордена ему этого не позволяет, к тому же вопроса этого и не существует: на Тернате уже обосновались португальцы, и они туда никого не пустят. Карл V, получив сведения о сложившейся обстановке (для этого потребовалось больше года), посылает своим морякам приказ: «Возвращайтесь обратно!» А находившимся уже там португальцам продает «колонии Молуккских островов» за 350000 дукатов. Чтобы не ссориться с могущественным императором, португальцы выплатят эту сумму. А что касается Карла V, золото привлекает его теперь куда сильнее, чем пряности, так как дела его международной политики с каждым днем требуют золота все больше и больше [6].

Все эти события, как и вся история географических открытий, показывают, что по крайней мере до XVIII века подлинная научная любознательность никогда не была движущей силой путешественников. Обогатиться, сколотить себе состояние – вот зачем пускались люди в странствия. Отправлялись в дальние края и с намерением нести туда веру Христову, хотя очень часто это служило лишь прикрытием алчности. Бывали, однако, случаи вполне чистосердечных намерений.

15 августа 1534 года в склепе не сохранившейся теперь часовенки на Монмартре, за пределами тогдашнего Парижа, собралось шесть человек, в возрасте примерно от двадцати пяти до тридцати лет. Не успели они туда войти, как появился еще один человек, постарше, некрасивый, хромой, тщедушный, в облачении священника. Преклонив на минуту колена, он заговорил:

– Наше намерение распространять христианскую веру может осуществиться лишь в том случае, если мы получим поддержку высшего духовенства. А мы ее не получим, если не сумеем доказать, что будем служить только церкви.

Священник говорил по-французски с едва заметным акцентом. Это был испанский баск, сорока трех лет, по имени Игнатий Лойола. Младший ребенок в семье, где было тринадцать детей, он мог стать только священником. Паж при испанском дворе (хотя и духовного сана), безнадежно влюбленный в королеву, Лойола с избытком возмещал свое тщедушие безрассудной отвагой. Этот бретер и повеса убил на дуэли человека. Сломав во время осады Памплоны ногу, прикованный к постели, Лойола наконец находит время изучить как следует жизнь Христа – и обретает веру.

Охваченный внезапно таким религиозным пылом, что вызвал даже подозрение инквизиции, он написал книгу, которая станет одним из бестселлеров церковной литературы, – «Духовные упражнения». В 1534 году Лойола – магистр искусств в Парижском университете. Слушателями его в маленькой часовне среди полей Монмартра были молодые испанцы и португальцы, приехавшие в Париж учиться в университете и уже знакомые с «Духовными упражнениями». Одного из них, уроженца Памплоны, двадцати восьми лет, в то время преподавателя коллежа в Бовэ, звали Франсуа Ксавье. Это был великолепный атлет, пылкий и благородный.