Арнольд Джозеф Тойнби - Исследование истории. Том II - Цивилизации во времени и пространстве

Мы уже приводили три примера эпической поэзии, и было бы легко увеличить этот список и показать, что каждый из примеров был реакцией внешнего пролетариата на цивилизацию, с которой он вступил в конфликт. Например, «Песнь о Роланде» [96] «Песнь о Роланде» («Chanson de Roland») — самая знаменитая из средневековых французских chansons de geste (песен о деяниях), героических поэм и песен, большей частью группирующихся в несколько обширных циклов. «Песнь о Роланде» относится к циклу о деяниях короля франков и императора Запада Карла Великого и исторически связана с его походом против испанских мавров в 778 г. Поход этот был не особенно удачным, не дал Карлу ни новых земель, ни добычи и закончился тем, что при уходе из Испании арьергард войска Карла подвергся нападению со стороны баскских горцев и был разгромлен. Командовал арьергардом префект бретонской марки граф Хруодланд (Роланд поэмы), погибший тогда же в бою. Малосущественный сам по себе эпизод из военных походов Карла Великого стал сюжетом сказания или ряда сказаний, тем или иным путем превратившихся уже в XI или в самом начале XII в. в героическую поэму о торжестве французов над сарацинами, христиан — над мусульманами, Запада — над Востоком. Существует несколько старинных рукописей «Песни о Роланде». Наиболее полным и организованным считается текст рукописи, хранящейся в библиотеке Оксфордского университета (около 1170 г.). является созданием европейского крыла внешнего пролетариата сирийского универсального государства. Французские полуварвары-крестоносцы, которые прорвали пиренейский фронт Андалузского халифата Омейядов в XI столетии христианской эры, вдохновили на создание произведения искусства, которое является родителем всей поэзии на национальных языках, что была написана с того времени в западном мире. «Песнь о Роланде» превосходит «Беовульф» по исторической важности в такой же степени, в какой превосходит его по своим литературным достоинствам [97] В своем «Исследовании» г-н Тойнби рассматривает (насколько это позволяют ему исторические данные) внешние пролетариаты всех цивилизаций. Я опустил все другие и приступаю прямо к заключительному разделу о внешнем пролетариате западного общества. Нет нужды ни говорить, ни оправдываться, что и в других местах, хотя и не столь решительно, я следовал тому же плану. Например, в главе, посвященной внутренним пролетариатам, г-н Тойнби рассматривает их все. Я опустил около половины, оставив другую половину, которая, на мой взгляд, представляет наиболее интересные особенности (Прим. Д. Ч. Сомервелла). .

Подходя к истории отношений между западным миром и теми примитивными обществами, с которыми он столкнулся, мы можем выделить раннюю стадию, на которой западное христианство, так же как и эллинизм на стадии своего роста, привлекал неофитов своим очарованием. Наиболее выдающимися из этих ранних неофитов были члены недоразвившейся скандинавской цивилизации, в конечном итоге павшие жертвой духовного героизма цивилизации, которую они атаковали при помощи вооруженной силы. Причем они пали жертвой как в своем собственном логове на дальнем севере и в удаленных исландских поселениях, так и в лагерях, основанных на христианских землях в северо-восточной Британии, где действовали «датские законы», и в Нормандии. Одновременное обращение венгерских кочевников и живших в лесах поляков в равной степени было добровольным. Однако этот ранний период западной экспансии также был отмечен насильственными нападениями, далеко превосходившими те случавшиеся время от времени покорения и изгнания примитивных соседей, которые можно отнести на счет ранних эллинов. Мы имеем крестовые походы Карла Великого против саксов, а через два столетия — крестовые походы саксов против славян, живших между Эльбой и Одером. Но эти зверства были перекрыты в XIII—XIV столетиях истреблением пруссов, живших по ту сторону Вислы, руками тевтонских рыцарей.

На северо-западной границе западно-христианского мира повторяется та же самая история. Первой главой было мирное обращение англичан группой римских миссионеров, однако за ней последовало насилие над дальнезападными христианами, «завинчивание гаек», начавшееся с решения собора в Уитби в 664 г. и достигшее своего пика в вооруженном вторжении в Ирландию Генриха II Английского с одобрения папы в 1171 г. Но на этом история не кончилась. Привычка «причинять неприятности», приобретенная англичанами во время их продолжительной агрессии против остатков кельтской окраины в горах Шотландии и болотах Ирландии, была перенесена за океан и применялась в ущерб северо-американским индейцам.