Абдурахман Авторханов - Империя Кремля

Второй секретарь — не только московское бдительное око, но и фактический правитель. Юридический правитель — «первый секретарь» — национал — это знает точно, знает также, что при малейшем нарушении правил игры его бесцеремонно высадят из кресла «первого».

В назначении «вторых секретарей» не делается исключения и для тех республик, первые секретари которых добрались в своей партийной карьере до самого Политбюро (Кунаев, Рашидов, Мжаванадзе), если бы даже эти первые секретари были и чекистскими генералами (Алиев, Шеварднадзе). Так же обстоит дело и в отношении государственных органов. Есть определенный круг должностей, которые и здесь занимают лица, непосредственно назначенные из Москвы — «первые заместители» председателей советов министров и президиумов Верховных советов, а также должности, которые, в принципе, могут быть заняты москвичами: руководители госбезопасности, внутренних дел, военных округов, гарнизонов и пограничных войск, а также руководители предприятий всесоюзного значения.

Хрущев сначала тоже придерживался этого сталинского порядка, но вносил коррективы в непоследовательную политику Сталина. Сталин не разрешал назначать «вторых секретарей» в Грузию, Азербайджан и Армению из Москвы. Хрущев ввел и там институт «вторых секретарей». Сталин не разрешал назначать первыми секретарями Украины и Белоруссии украинцев и белорусов. Хрущев впервые отменил и этот порядок, назначив в обеих республиках первыми секретарями соответственно украинца и белоруса. Хрущев вскрыл на XX съезде партии уголовные преступления Сталина, граничащие с народоубийством — поголовную депортацию в Среднюю Азию и Казахстан чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкар, калмыков, и восстановил их автономию.

Хрущев и в этом не был последователен, не реабилитировав крымских татар, месхов, немцев. Не был он последователен и в проведении старой кадровой политики в туркестанских республиках — первыми секретарями назначать местных людей. С Хрущева соответственно началась практика назначения русских первыми секретарями в Казахстане. Когда первый секретарь ЦК Казахстана казах Шаяхметов и второй секретарь русский Афонов выступили против славянской колонизации Казахстана под видом поднятия целины, то Хрущев их вызвал в Москву и сообщил им, что они сняты, назначив на их место Пономаренко и Брежнева.

Хрущев решил вернуться к дореволюционному ленинизму — к слиянию наций.

Мы видели, что до революции Ленин был врагом любой формы федерации для России. Республику, которую он провозгласил после захвата власти, он сначала объявил просто Российской советской республикой. Только на III съезде Советов 25 января 1918 года Ленин, предчувствуя опасность распада Российского многонационального государства, в случае если он будет настаивать на унитарной форме правления, решил объявить Российскую республику Российской федерацией (РСФСР).

Ленин скоро увидел, что даже такую форму федерации отвергают как национальные коммунисты, так и нерусские народы. Их пугало и отталкивало слово «Россия». И вот, когда в 1922 году русские и национальные большевики решили объединить независимые советские республики в одну новую федерацию, то тогда и возник новый тип федерации — СССР.

По конституции СССР, к компетенции правительства в Москве были отнесены только шесть отраслей государственного управления:

- иностранные дела,

- военно-морские дела,

- внешняя торговля,

- пути сообщения,

- почта и телеграф,

- финансы.

Во всех остальных отраслях государственной жизни федерированные советские республики оставались суверенными. Соответственно были созданы и правительственные органы власти (наркоматы): одни двойного подчинения, как ВСНХ, продовольствия, труда, финансов и РКИ, другие только местного подчинения — как наркоматы внутренних дел, юстиции, просвещения, здравоохранения, социального обеспечения. Конечно, было единое централизованное коммунистическое руководство над всеми республиками, но и здесь ленинский устав оговаривал автономии национальных компартий в решении местных проблем. Некоторые из этих прерогатив ленинской конституции, в том числе и право свободного выхода союзной республики из состава СССР, перекочевали и в сталинскую конституцию 1936 года. Конечно, любая конституция при однопартийной системе — пустая бумажка, одна лишь проформа, чтобы придавать диктатуре партии видимость правового государства. И все-таки Сталин предпочитал проформу, сохраняя федерацию квазисуверенных национальных республик.