Ниал Фергюсон - Империя - чем современный мир обязан Британии

Ответы Ливингстона на анкету Лондонского миссионерского общества показывают глубокое понимание им сути труда миссионера:

Когда я понял ценность Евангелия… желание, чтобы все могли наслаждаться этим даром, немедленно охватило меня, и мне стало ясно, что наряду с собственным спасением это должно быть главной целью каждого христианина… Обязанности [миссионера], как я их понимаю, заключаются главным образом в том, чтобы стремиться любым способом, который ему доступен, распространять Евангелие, проповедуя, увещевая, обращая, научая молодежь, улучшая, насколько в его силах, условия жизни тех, среди кого он трудится, распространяя искусства и науки цивилизации и делая все, что в его силах, чтобы донести христианство до слуха и совести. Его вера и терпение подвергнутся великим испытаниям, исходящим из безразличия, недоверия и даже прямого противостояния и презрения тех, для блага кого он бескорыстно трудится. Он может испытать соблазн впасть в отчаяние от того, что плоды его трудов оказываются незначительными и открытыми разлагающему влиянию язычества. Тяготы и опасности миссионерской жизни, насколько я могу понять их природу и масштабы, были предметами серьезных раздумий и, благодаря обещанной помощи Святого духа, [у меня] нет никакого сомнения в том, что я охотно подчинился бы им, учитывая мое сложение, благодаря которому я способен выносить любые обычные лишения и усталость.

Ливингстон хорошо понимал, на что идет, и у него была странная уверенность, что он обладал всем, что для этого требуется. Он был прав: после темных, сатанинских фабрик Ланаркшира ничто в мире не могло его испугать.

Сначала он намеревался отправиться в Китай, но этому намерению помешала Опиумная война. Тогда он убедил Лондонское миссионерское общество послать его в Южную Африку.

Он казался прекрасной кандидатурой для работы в Курумане. Ливингстон, будучи проповедником и врачом, идеально подходил для распространения и христианства, и цивилизации. Кроме того, в отличие от многих молодых миссионеров, Ливингстон отличался железным здоровьем, а это было очень кстати, учитывая суровую африканскую жизнь. Он пережил нападение льва и бесчисленные приступы малярии, для избавления от которой придумал собственное, весьма неприятное, средство [63] Ливингстон описывал его так: “Сильное слабительное с хинином и теплой ванной или согреванием ног. Я замечал, что как только произойдет малейшее движение в кишках, прекращаются ручьи пота из кожи и головная боль уходит. Если смешать с небольшим количеством спирта з грана хлористой ртути, 3 хинина, 10 гранов ревеня, 4 грана сока ялалы, то получится великолепная микстура”. Позднее этот рецепт стал основой “Ливингстоновой пилюли”, или “Замбеэийской встряски”. . Ливингстона разочаровало увиденное в образцовой миссии. Оказалось, что обращение африканцев было процессом крайне медленным, как дают понять его ранние куруманские дневники:

Население погружено в состояние сильной моральной деградации. Действительно, должно быть очень трудно или совершенно невозможно христианам на родине хотя бы приблизительно составить представление о грубости их ума. Никто не может описать состояние, в котором они живут. Все их представления всецело земные, и лишь с огромным трудом их можно заставить отвлечься от чувственных объектов… Вся их одежда пропитана жиром, поэтому и моя вскоре испачкалась. А сидеть среди них изо дня в день и слушать их ревущую музыку довольно для того, чтобы вызвать отвращение к язычникам навсегда. Пока они не набьют животы мясом и пивом, они ворчат, а когда они насытятся, начинается шум, именуемый пением.

Такой была действительность, скрывающаяся за пропагандой “Миссионерского журнала”. Роберт Моффат, основатель миссии, признавал, что не было

никакого обращения, никакого вопрошания о Боге… Безразличие и глупость на каждом челе, невежество, величайшее невежество, в глубине каждого сердца. Земные, физические, дьявольские вещи возбуждают радость и оживление, в то время как великие вопросы о спасении души представляются им не более красивым или ценным, чем рваное тряпье… Мы проповедуем, беседуем, наставляем, но без малейшего успеха. Насыщайте их нищенствующий дух постоянными подачками, и вы для них будете хорош. Но откажитесь удовлетворить их бесконечные требования, и их похвалы обратятся в насмешки и оскорбления.

Ливингстон постепенно пришел к пониманию, что африканцы проявляют интерес к нему не столько из-за проповедей, сколько из-за его познаний в медицине, а также “ружейной магии”, которая позволяла ему убивать диких животных. Он сурово отозвался о племени бахтала: “Они желают, чтобы белые жили рядом, не потому, что желают узнать Евангелие, а потому… что 'благодаря нашему присутствию и молитвам они в избытке получают дождь, бусы, ружья и так далее'”.