Николай Шпанов: Предпутье (Край земли - 1)

Большинство отрицательных явлений, порождаемых человеческой косностью и реакционной неподвижностью, обладают значительной инерцией. Вероятно, поэтому в нашей стране, где в силу исторически сложившейся обстановки крестьянин был прикован к своей сохе, рабочий - к станку, интеллигент - к своему столу, и где для немногих людей, располагающих реальной возможностью передвижения в любом направлении, изучение географии при наличии извозчиков почиталось излишним и даже предосудительным, вероятно, поэтому прохладное отношение к проблеме изучения отечественной географии, не говоря уже о мировой, грозило до самого последнего времени перейти из тяжелого наследия в печальную и позорную традицию. Это тем более удивительно, что, с одной стороны, именно наша страна является одной из наименее исследованных культурных стран, и, с другой, ни одно государство не предоставляет к услугам географа и краеведа столь разнообразного и захватывающе интересного поля деятельности, как именно Союз ССР. От знойных песков средней Азии до закованной в лед земли Франца Иосифа, от Черного моря до Тихого океана мы располагаем тем, чем не располагает больше никто, кроме разве Северо-Американских Соединенных Штатов.

Даже самые насущные нужды заселения и использования природных богатств ряда областей Советского Союза говорят о необходимости наиболее интенсивного развития деятельности наших географов. Первостепенная важность географического и краеведческого исследования самых отдаленных и на первый взгляд бесполезных уголков Союза постепенно осознается советской общественностью. Однако следует сознаться со всей откровенностью, что почва для быстрого продвижения этого вопроса продолжает оставаться весьма мало благоприятной как в отношении подготовленности широких масс трудящихся к восприятию самой идеи, так и в отношении материальных возможностей для ее осуществления. Следует твердо усвоить, что недостаточно поставить задачу и ассигновать средства для ее осуществления. Нужна культура путешествия.

Быть может, многим слово "культура" покажется здесь неуместным, но это именно так.

Прежде всего, больше чем в каком бы то ни было другом деле работа изучения географии и краеведения страны является работой коллективной, а иногда даже и подлинно массовой. Каждый, в ком существует склонность к передвижению, к посещению неизвестных еще мест, как пчела в улей, должен нести крупицу своих знаний и наблюдений в сокровищницу советской географии.

Для этого нужны кадры, огромные кадры людей, любящих путешествие и умеющих путешествовать. Не тех туристов, которые умеют ездить на автомобиле по Военно-грузинской дороге и восходить на засиженные "вершины", а людей, ищущих мест, где до них вообще никто не бывал или бывали немногие.

Но мало людей, нужны еще и технические средства. В горное путешествие не поедешь с фанерным чемоданом и в городских ботинках; отправиться на дальний север в овчинном полушубке с той несуразной сумкой, которую у нас называют рюкзаком, с лыжами, прикрепляющимися к ногам рвущимися на каждом километре ремнями, это значит обречь себя на то, чтобы не сходить с палубы судна или замерзнуть где-нибудь, беспомощно сидя на льду в намокшей овчине.

У нас нет снаряжения, мы не умеем его изготовлять. У нас не уделяют этому должного внимания.

У нас нечего одеть туристу; нет таких консервов, которые он спокойно мог бы взять с собой в уверенности, что получит сытную и вкусную пищу в пути; нет палаток, в которых путешественник мог бы укрыться от дождя и холода; нет самой простой походной спиртовки с сухим спиртом, на которой можно было бы согреть себе пищу.

Можно ли при таких условиях путешествовать иначе чем в поезде? Можно ли изучать свою страну? Можно ли считать для себя правилом использовать хотя бы отпуск для путешествия и туризма? У нас привыкли с вожделением думать о прелестях Крыма и Кавказа как о чем-то само собой разумеющемся, когда речь идет об отдыхе. Вообще юг, зной, ленивое барахтанье в волнах прибоя - вот идеал отдыха. И поверит ли кто-нибудь, что не на советский юг, а на советский север должен с надеждой смотреть всякий, кто хочет провести отдых не в нервозной грызне с соседом по пляжу, не в душных конурах курортов, а в подлинном, единственно полном общении с природой, в окружении абсолютного покоя, в состоянии постоянного, физически укрепляющего движения среди не заплеванной, ошеломляющей своей девственной чистотой природы.