Николай Шпанов - Заговорщики (Книга 1, Преступление)

- Морганом?

- Нет, президентом.

- За счет Моргана.

- Нет, за счет федерального казначейства.

- Значит, и за наш счет.

- Безусловно.

- Вы циник, Гарри. Тем лучше: мы можем повысить ставку. Это не значит, что вы должны отказаться от денег Моргана, то-есть я хотел сказать: от денег казначейства.

- К делу, Дин!

- Я хотел бы, чтобы за те деньги, которые вам платит федеральное казначейство из нашей доли налогов, вы внушили Тридцать второму...

- Я не гипнотизер.

- Тогда просто расскажите ему: чем дальше джапы влезут в Китай, тем лучше. Двоякая выгода, Гарри: слабеет Китай, слабеет и Япония.

- И усиливаются позиции России в Азии.

- Ни в коем случае! До этого дело не должно дойти. Чтобы этого не случилось, ослабленным Японии и Китаю понадобится доппинг. Доппинг - это...

- Опять сырье и нефть Рокфеллера.

- И кредиты банков Моргана.

- Разумно.

- Если в Китае произойдет что-нибудь подобное инциденту с "Пенеем", надо еще раз проглотить пилюлю, хотя она и довольно горькая.

- Это не понравится хозяину.

- Тем хуже! В большой игре не стоит обращать внимания на булавочные уколы.

- Президент заботится о достоинстве звезд и полос.

- Значит, ему должно понравиться: пусть японцы потопят сегодня еще пять американских "Пенеев", чтобы укрепить нашу возможность завтра пустить ко дну весь японский флот.

Гопкинс в сомнении покачал головой:

- ФДР может ответить: я хочу потопить японский флот, не потеряв ни одной канонерской лодки.

- А вы скажете ему, что в наших интересах потерять пять, десять, даже пятьдесят канонерок. Чем больше, тем лучше... для Моргана.

- А для вас?

- Мы большие альтруисты, Гарри.

- Вам прямая дорога в монахи, Дин.

- Я и то собираюсь.

- Как было бы хорошо!

- Вам?

- Я был бы избавлен от разговоров с вами.

- В сутане иезуита я допек бы вас вдвойне. Сейчас я дьявольски сдержан... Но вернемся к делу. По японским следам мы должны пробраться в Синьцзян и Индонезию...

- Уже и в Индонезию? - с деланым удивлением спросил Гопкинс.

- Рано или поздно джапы должны разинуть на нее пасть. Пусть разевают. Потом придем туда мы.

- Что там есть, кроме нефти?

- Все, что нужно нам и Моргану.

- Дальше.

- Упаси бог Тридцать второго повторять ошибки его предшественников. Тафт и Теодор Рузвельт были крикливыми крохоборами. Они наделали кучу ошибок. Нам приходится их исправлять. В наше время требовать часть - значит не получить ничего. "Требуйте все, чтобы получить что-нибудь", - сказал Христос.

Гопкинс покачал головой:

- Если бы Иисус был жив, он привлек бы вас за клевету.

Ачес со смехом ответил:

- Не беда. Всякий американский судья оправдал бы нас: это единственно здравая позиция. Изречение должно войти в американское издание евангелия.

- Ладно, сойдемся на том, что "формула Христа" не противоречит нашим интересам, - согласился Гопкинс.

- Тем лучше... Было бы опасно повторить ошибку Вильсона в отношении России. Нужно не приглашать батальон гангстеров к участию в дележе России, а взять ее себе целиком - вот единственно здравая и приемлемая для нас схема.

- А как же Гитлер?

- Взломщик! - безапелляционно заявил Ачес. - Тип для грязной работы. Повесим, как только откроет нам ворота России.

- Это едва ли понравится хозяину.

- То, что Гитлер прикончит Россию, или то, что мы его повесим? спросил Ачес.

Гопкинс уклонился от прямого ответа. Только сказал:

- ФДР не выносит ефрейтора и боится коммунистов.

Ачес поднялся с кресла.

- Мы можем быть уверены, что эти предварительные соображения будут переданы ФДР?

- Да.

Голос адвоката сделался вкрадчивым:

- Гарри, дружище, а вы не могли бы устроить мне свидание с ним, чтобы я сам мог внести полную ясность?

Гопкинс демонстративно смерил Ачеса взглядом с ног до головы и с наслаждением проговорил:

- Не выйдет! ФДР дьявольски чистоплотен. - Заметив, как густо покраснел Ачес и задрожали кончики его усов, Гопкинс смягчил тон: - Если вас не устраивает откровенность, могу привести вполне официальную причину отказа: на-днях мы отправляемся в небольшую предвыборную экскурсию на юго-запад. Оттуда прямо в Уорм-Спрингс. Вот!.. Вы не обиделись, Дин?

Ачес презрительно выпятил губы.

- Дорогой Гарри, на вас?..

И, не прощаясь, вышел из комнаты.

2

Пятна последнего снега еще смутно белели кое-где у корней деревьев. Пар от просыхающей земли заволакивал лес прозрачной дымкой. Было знобко Руппу казалось, что Клара иногда вздрагивает, и ему было неловко, - будто в этом был виноват он. А, пожалуй, Рупп и был немного виноват: кто же, как не он, затеял эту беседу с функционерами-подпольщиками? Кто дал ему право пригласить сюда вдову Франца? Разве сам он не мог провести это собрание? Ему казалось, что передача директивы, пришедшей из тюрьмы, от самого Тельмана, такое многозначительное событие! Хотелось, чтобы товарищи услышали слова вождя из уст старого партийца - Клары, лично знавшей Тельмана. Она работала с ним, наконец, она была вдовой и сподвижницей такого человека, как Франц Лемке...