Николай Шпанов - Заговорщики (Книга 1, Преступление)

- Если бы вы знали, мистер президент, сколько из стоящих здесь ребят забыли, каким концом карандаша следует водить по бумаге. - Толпа подтвердила эти слова одобрительным гулом. - Нам был очень интересен и полезен ваш рассказ, мистер президент. - Макарчеру почудилось в тоне оратора злая ирония. Генерал с трудом заставлял себя, не двигаясь, сидеть в кресле. Отныне мы будем гордиться тем, что живем в местах, где сражался такой американец, как Грант. Тут проливали кровь наши предки за честь и свободу Штатов, за конституцию Вашингтона и Линкольна, за лучшее будущее для своих детей и для детей своих врагов - южан.

- Это вы очень хорошо сказали, мой дорогой друг, - послышался одобрительный голос Рузвельта. - Очень хорошо! Именно так оно и было: кровь солдат Гранта лилась за счастье не только для Севера, но и для Юга. За счастье всех американцев, без различия их происхождения и цвета кожи. Это была великая битва за дело демократии и прогресса.

Рузвельт умолк, очевидно вызывая оратора на продолжение речи.

- Мы хотим вам верить, мистер президент, как, вероятно, верили солдаты Гранту, что дерутся за свою свободу и свободу братьев негров, за дело демократии и прогресса. Но...

- Зачем он дает говорить этому нахалу? - возмущенным шопотом спросил Макарчер. - "Мы хотим вам верить"! Если хозяин не одернет его, я сам...

- Сидите смирно, Дуглас! - спокойно отрезал Гопкинс. - Хозяин знает, что делает.

Оратор на платформе продолжал:

- ...но нам хочется знать, почему дети этих героев и мы, дети их детей, не имеем теперь ни демократии, ни хоть какого-нибудь прогресса в нашей жизни?

- Разве мы не имеем всего, что гарантировала нам конституция? - спросил Рузвельт.

- О ком вы говорите, мистер президент, - о вас или о нас?

- Разве не все мы, сыны своей страны, равны перед конституцией и богом? - спросил Рузвельт.

Теперь голос оратора, отвечавшего ему, прозвучал почти нескрываемой насмешкой:

- Нам хотелось бы, мистер президент, рассудить свои дела без участия бога.

- Вы атеист?

Последовал твердый ответ:

- Да, сэр.

- Думаете ли вы, что это хорошо?

- Да, сэр.

- И не боитесь, что когда-нибудь раскаетесь в своем неверии?

- Нет, сэр.

- Быть может... на смертном одре?

- Нет, сэр.

- Уж не солдат ли вы... судя по ответам? - весело спросил Рузвельт с очевидным намерением переменить тему.

- Солдат, сэр.

- Быть может, даже ветеран войны в Европе?

- Даже двух войн в Европе, сэр, - весело, в тон президенту ответил его собеседник.

- Была только одна мировая война.

- Ее назвали мировой потому, что в ней участвовало несколько государств Европы и Америки?

- Разумеется.

- Так не является ли мировой войной и та война, что идет сейчас в Испании при участии людей со всех концов мира?..

Макарчер негромко свистнул:

- Так вот он из каких!

Между тем Рузвельт недовольно сказал:

- Соединенные Штаты в этой войне не участвуют.

- Когда я воевал в Испании, мне казалось другое.

- Вот как?.. А в чем же вы видели участие Штатов?

- В американском пособничестве Франко.

- Я вас не понимаю, друг мой! - драматически воскликнул Рузвельт.

- А между тем это так просто, мистер президент. Разве не правительство США наложило эмбарго на вывоз оружия в республиканскую Испанию?

- Было бы несправедливо давать оружие республиканцам и не давать националистам.

- Какой же Франко националист? Он просто изменник и мятежник, сэр.

- Готов с вами согласиться, - мягко сказал Рузвельт, - и от души сожалею, что вы потерпели неудачу в борьбе против него.

- Дрались-то мы не так уж плохо, да очень трудно было драться голыми руками против пулеметов и пушек. Кстати говоря: против американских пулеметов и пушек... Мы там не раз спрашивали себя: "Как же это так? На вывоз оружия в Испанию на пожен запрет, а американские пулеметы - вот они, стреляют по нашей добровольческой бригаде Линкольна". Спасибо товарищам, которые были в курсе дела. Они объяснили: на вывоз оружия в Германию и Италию эмбарго не наложено. А оттуда прямая дорога к Франко.

Толпа, повидимому, стояла недвижима и молчалива - был слышен малейший шорох на платформе. Потом раздался негромкий голос Рузвельта:

- Это новость для меня, то, что вы говорите... Очень сожалею, что я не знал об этом раньше... Но нет сомнения: бог покарает тех, кто использовал наше доверие и обманным образом снабжал Франко оружием. Да, я верю: их преступление будет наказано господом, - с пафосом произнес Рузвельт.

- Откровенно говоря, мы не очень в этом уверены.