Владимир Филиппов - Русь против Хазарии. 400-летняя война

Варяг, видя, что противник обезврежен и неопасен, подошел к нему вплотную и заглянул в глаза.

«Ты, наверное, забыл. Я не верю в Христа» – сказал варяг и хладнокровно погрузил свой клинок глубоко в грудь славянского богатыря.

Это был последний удар. Но, даже упав на землю бездыханным, оружие свое из рук Вадим Храбрый так и не выпустил.

Соперник по трону убит. Перешагнув через тело поверженного врага, поигрывая окровавленным мечом, Рюрик, как хищник, ухмыльнулся в усы и пошел прочь, а истерзанное тело витязя так и осталось лежать на дворе. Раненые варяги с трудом поднимались, отряхивались, подбирая оружие, и ковыляли в сторону, но некоторым уже было суждено не подняться никогда. Черное дело сделано. Бой затих. Теперь мечи варягов стыдливо прячутся в ножны, у их хозяев есть иные заботы.

В доме слышались отчаянные крики, трещали двери. Спешно грабили.

А чего зря добру пропадать! Видимо, после этого новая традиция в Новгороде прижилась надолго.

Большинство сторонников сына Гостомысла разделили участь своего вождя. Практически в то же самое время варяги нагрянули и в их хоромы. Оппозиции не осталось, она закончила свое существование. А с ней закончилась и политическая борьба.

Теперь, когда Вадим мертв, славяне долго не посмеют покушаться на власть Рюрика. Вместе с Вадимом Храбрым надолго умерла и новгородская мечта о независимости.

Вот так был уничтожен человек, который потенциально мог стать вождем северных славян. Человек, обладающий и харизмой лидера, и отвагой, вождь, за которым бы пошли. Но не судьба. Рюрик не просто отчаянно цеплялся за власть, он умел это делать.

Вроде бы не самый заметный эпизод в летописи, просто одно из преданий старины глубокой. Однако он не остался незамеченным. Возможно, были известны и еще какие-то детали этого преданья, так и не дошедшие до нас, не сохранившиеся, не уцелевшие. Но даже то, что дошло, еще довольно долго будоражило величайшие умы. Предание о Вадиме привлекало внимание многих наших писателей. Екатерина II выводит Вадима в своем драматическом произведении: «Историческое представление из жизни Рюрика». Я. Княжнин написал трагедию «Вадим», которую решено было, по приговору Сената, сжечь публично «за дерзкие против самодержавной власти выражения». Ломоносов пытался, но понял, что это бессмысленно, поскольку его труд все одно не пройдет цензуру. Видимо, и он не собирался воспевать Рюрика. Пушкин, еще будучи юношей, дважды принимался за обработку того же сюжета, но дальше этого дело не пошло. Лермонтова также одно время интересовали личность и печальная судьба новгородского героя. Татищев, Карамзин, С.М. Соловьев – никто из известных историков не обошел его стороной.

И это всего лишь небольшой эпизод в истории Русского государства. Так, может быть, он и мог оказаться ключевым. Останься жив Вадим, и Новгород освободился бы от варягов, а история этого города, да всей Руси пошла бы другой дорогой? Скорее всего, да, но что толку теперь гадать. Не более чем предаваться интригующим, будоражащим, но абсолютно бесполезным размышлениям.

Теперь вопрос: где в этот момент находился воевода и родственник Рюрика Олег?

На чьей стороне он был?

На стороне восставших славян? Нет! Скорее всего, Олег и был одним из тех, кто так славно подавил этот славянский мятеж и на чьих руках кровь славянских богатырей. Не один же Рюрик мечом махал. Олегу по штатному расписанию положено было быть в первых рядах в такой критический момент. Так сказать, впереди, на лихом коне. Вести личным примером. А если принять во внимание предположение Михаила Задорнова, что он еще и пылал страстью к жене Вадима, то вопрос, где он был, кажется излишним.

Если бы Олег был славянином, то он, скорее всего, оказался бы по другую сторону баррикад. И тогда неизвестно, кто бы еще одолел и как бы сложилась дальнейшая судьба князя Сокола.

Но нет, славянская независимость уже тогда Олега не волновала. Абсолютно!

Это лишь первый кирпичик в стену нашей аргументации. Не один и не основной, но первый. Кстати, вряд ли дружину русов мог бы возглавить славянин. Такого единства на тот момент у двух этих народов еще не наблюдалось. Это два.

Дальше, утопив в крови непокорство местных славян, Рюрик ведет активную борьбу против славян окрестных за расширение сфер своего влияния. Где должен быть в этот момент Олег, воевода он или просто близкий и доверенный человек?

Да ясно где – снова впереди, все на том же лихом коне, или, иным словом, на переднем крае. Это его работа. Кому-кому, а ему в тылах да на печи не отсидеться. Это Сокол-Рюрик мог из столицы руководить, сидя за столом, да директивы подписывать, а вот Олег со своими бойцами на переднем крае, в самой гуще борьбы. Кто же еще варягов на бой поведет?