Николай Борисов - Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья

Есть еще причина, почему поклонники Запада считают невозможным путешествие по России. Эта причина, надобно с ними согласиться, самая основательная, она состоит в недостатке комфорта — великого плода европейской цивилизации, столько лестного самолюбию нашей человеческой натуры. Справедливо говорят: в России можно только ездить по делам, а путешествовать нельзя. В самом деле, вы путешествуете только за границей: путешествие там сопровождалось, по крайней мере, прежде всякий день прекрасным завтраком, вкусным обедом, мягкой постелью. Странствуя по России, вы беспрерывно подвергаетесь тем лишениям, которые для иного, скованного привычками воспитания, просто невыносимые несчастья, удары судьбы; вы на самих себе и ночью, и днем чувствуете почти всякий час, как отстали мы в комфорте жизни перед другими — и выносите чувство неприятное, могущее повредить всякой пользе, если бы эта польза была даже возможна. С этим нельзя не согласиться. Кто против этого может спорить?» (214, 9).

Законы жанра требовали от автора путевых записок объяснений относительно причин, заставивших его покинуть дом, и цели, которую он ставил перед собой как наблюдатель. Шевырев говорит об этом ясно и откровенно.

«Мне нужен был отдых от трудов академического года. Я хотел согласить его с занятием по сердцу. Ни на чем нельзя так отдохнуть человеку, утомленному кабинетной жизнью, как на пути скором и деятельном. Здесь мысль, не прерывая своего занятия, живет внешними предметами. Впечатления сменяются быстро, душа, освежившись, бодрей возвращается в свой внутренний мир.

Я имел цель, предположенную в своей поездке, но не пренебрегал ничем, что любопытного попадалось на пути. Пускай рассказ мой будет верной, незатейливой копией с самого странствия. Мыслящая беседа с замечательным человеком, живые речи простолюдинов, местность природы, впечатления городов и сел, памятники Древней Руси, монастыри, храмы, иконы и хартии, деятельность России новой, обычаи и нравы, предания, язык народный и его физиогномия — все взойдет в мой рассказ, без строгого порядка и связи, все, как случилось» (214, 9).

Стремление лучше узнать Россию, странствуя по ее просторам, для многих стало не только темой летнего отпуска, но важнейшим императивом поведения. Служивший чиновником в Министерстве внутренних дел Иван Аксаков, отказываясь от выгодных в карьерном отношении должностей, в письме отцу в начале 1849 года так формулировал цель своей службы: «Я хочу ездить по России, и только» (2, 480).

«Мы как-нибудь предпримем вместе путешествие по России: надо, чтобы Вы увидали Россию как она есть и остались верны своей любви к ней и веры в нее, несмотря на безобразную подчас действительность», — писал он своей невесте Анне Тютчевой несколько лет спустя (4, 327).

Среди дворянства находились люди, которые уходили странствовать по России, преследуя прежде всего познавательную цель. Об одном из таких оригиналов, князе Юрии Александровиче Оболенском (1825—1890), рассказывает Иван Аксаков в письмах отцу, написанных осенью 1846 года.

«После обеда, часу в шестом, вдруг получаю записку от Юши Оболенского, просит меня к себе. Я чрезвычайно ему обрадовался. Вообразите, что он теперь путешествует пешком по России и сделал до 700 верст. Был в Ростове, в Орле, в Туле; теперь пришел пешком из смоленской деревни своей сестры прямо в Лаврентьевский монастырь, где похоронены его мать и сестра, оттуда в гостиницу, куда я приехал к нему. Из Калуги он пешком же отправляется в Москву. Ходит себе один, с котомкой за плечами… Молодец!» (2, 311).

Подсмеиваясь над некоторыми чертами характера Оболенского, Аксаков при этом замечает: «Однако, несмотря на это, он скорее нас решился на такое дело, к которому мы, толкующие о народе, приступить не можем. Именно — путешествие пешком по России под видом богомольца. Если я не поеду в чужие края, то на будущий год отправлюсь пешком в Киев, разумеется, не для богомолья, но так, ради путешествия и любознательности. Оболенский даже может Вам рассказать теперь много замечательных вещей про народ и быт народный» (2, 314).

Заметим, что ходивший с котомкой по Руси Юша Оболенский принадлежал к древнейшей аристократической фамилии. Отец его был в свое время калужским губернатором…

Карамзин поднял шлагбаум для русских путешественников не только своими «Письмами». Не меньшее значение для пробуждения интереса к собственной стране имела его «История Государства Российского». По словам Пушкина, «древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Коломбом» (151, 140).