Надежда Ионина - Стамбул. История. Легенды. Предания

Однако не все школы были ликвидированы, и при преемниках Юстиниана сохранившиеся учебные заведения продолжили свою работу. Так, в одной из них изучал грамматику, риторику и философию Максим Исповедник. Преподавательскую работу вели также профессор Георгий Хрисовоск, прославившийся своими трактатами по грамматике, и Стефан Александрийский, преподававший философию и предметы квадриума. Об их авторитете говорят данные им титулы «вселенских учителей».

В VII в., когда Византийская империя переживала тяжелые времена, университет пришел в упадок, а потом и вообще прекратил свою деятельность. После этого долгое время единственным центром высшего образования в Византийской империи была школа Константинопольского патриархата, размещавшаяся в императорском дворце. Но император Лев III Исавр повелел закрыть и богословскую школу, чтобы лишить православных того оружия в борьбе с иконоборцами, которое они извлекали из своего образования. Школы эти, открытые еще во времена Константина Великого, за время своего существования сослужили великую службу в деле христианского просвещения. Когда же в царствование Льва III Исавра разразилась иконоборческая ересь, то по вопросам религиозной политики школа встала на сторону противников императора. Некоторые из византийских историков (Кедрин, Зонара, Манасия) даже утверждали, что будто бы император сжег и библиотеку, и директора школы, и двенадцать профессоров. Ни Феофан, ни Константинопольский патриарх Никифор ничего об этом не говорят, но факт закрытия богословской школы признают все.

Константинопольский университет был восстановлен только в 863 г. при императоре Феофиле. В IX в. в нем трудился математик и философ Лев Математик, который в 820—830-е гг. вернулся в Константинополь с острова Андрос, где изучал риторику и точные науки. В византийской столице он сначала занимался частным преподаванием школьных дисциплин, уделяя особое внимание математике. Впоследствии император Феофил назначил его профессором в школу при церкви Сорока мучеников севастийских, которая располагалась на Месе между Августейоном и форумом Константина. Некоторое время Лев Математик был даже ректором университета. Это он выдвинул идею использовать буквы в качестве математических символов, он же изобрел световую сигнализацию [11] Подробнее об этом будет рассказано в главе «Большой императорский дворец». .

При жизни Льва Математика при церкви Святых Апостолов тоже было устроено учебное заведение, в котором (по мнению некоторых исследователей) преподавал после возвращения с миссией к хазарам просветитель славян Константин (Кирилл). На рубеже XI—XII вв. в этой школе обучали риторике, грамматике, философии, математическим наукам и физике. Здесь же между студентами устраивались диспуты по различным проблемам. Открывались школы и при других церквах и монастырях, и это указывает на то обстоятельство, что преподавание наук в Константинополе никогда не прекращалось.

Император Константин Великий, как говорилось выше, оставил язычникам все их привилегии. Принцип религиозной терпимости сделался руководящим политическим правилом и с небольшими перерывами оставался таким до царствования императора Феодосия Великого (395—408), решившего уничтожить идолопоклонство действием законов. Однако со смерти императора Константина до вступления на престол Феодосия I прошло тридцать лет, в течение которых христианство, хотя и принятое византийскими императорами и большинством подданных, еще не окончательно сделалось государственной религией.

На долю императора Феодосия I, прозванного Великим, выпало две задачи: во-первых, он должен был спасти империю от упорного натиска готов, которые ко времени его правления грозили самому существованию государства. Во-вторых, ему надо было установить единство внутри империи, раздираемой религиозными смутами. Редкостное пристрастие горожан к богословским спорам еще в IV в. вызывало изумление святого Григория Нисского:

«Одни, вчера или позавчера оторвавшись от черной работы, вдруг стали профессорами богословия. Другие (кажется, прислуги), не раз битые, сбежавшие от рабьей службы, с важностью философствуют о непостижимом. Все полно этого рода людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это — торговцы платьем, денежные менялы, продавцы съестных припасов… Ты спросишь их об оболах (монетах. — Н. И.), а они философствуют о Рожденном и Нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, а они отвечают: “Отец более Сына”. Справишься, готова ли баня? Говорят: “Сын произошел из несущих”».