Александр Андреев - Террористы

В Петербурге на вокзалах и выездах стали проверять паспорта всех приезжающих. Полиция их регистрировала по месту проживания и посылала запросы в те города, где паспорта выдавались. Народовольцы больше не могли жить по фальшивым паспортам, которые не подтверждали по месту выдачи и жительства. В июне в густую полицейскую сеть попали Иван Окладский и Андрей Пресняков, один из первых боевиков-землевольцев, однажды уже отбитый группой Квятковского из полицейского участка. Шестнадцать народовольцев стали готовить к судебному процессу. Взрыв Александра II означал для них верную виселицу и покушение отложили до суда, тем более, что император с мая до глубокой осени так и не появился в Петербурге. Гуттаперчевые тяжелые динамитные подушки Желябов с товарищами попытались достать с трехметровой глубины, но так и не смогли.

Лето и осень 1880 года шла активная работа по пропаганде петербургских рабочих, но встречи можно было проводить только в парках, на островах или даже на лодках. За каждым районом Петербурга был закреплен отдельный агент Исполнительного Комитета. В кружках рабочих учили грамоте и арифметике, потом с ними разговаривали о их тяжелой жизни, низком жалованье, ужасных условиях работы, о том, что и почему происходит в империи, о том, как за свои права борются рабочие Европы. В Петербурге за работу на фабриках и заводах отвечал Желябов, в Москве Халтурин и Теллалов, читавшие рабочим лекции по истории и теории социализма. Желябов в товарищами издал три номера «Рабочей газеты», которые в тысячах экземплярах распространяли по фабриках и заводам и по текстам и подаче материала было заметно, что вчерашним крестьянам еще многому надо было учиться и во многом разобраться: «Вышла правда открыто на божий свет и задрожали темные силы. Кипит потеха молодецкая и щелкает царь зубами, да не уйдет! Быть грозе! Смерть тиранам! Прочь тунеядцев! Да здравствует царство свободы и труда!»

6 августа Александр II распустил свою Верховную Распорядительную комиссию, хотя реформ государственного устройства не было. К осени 1880 года Кибальчич изобрел метательные бомбы-гранаты, не имевшие аналогов ни в одной армии мира. Исполнительный Комитет ждал, даст ли ликвидация Третьего отделения, также проведенная 6 августа, возможность партии начать массовую пропаганду и агитацию среди подданных, ждал суда над шестнадцатью товарищей и в двух мастерских-квартирах готовил динамит.

Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии было просто переименовано в Департамент государственной полиции Министерства внутренних дел. Из названия вскоре убрали слово «государственная» и Департамент полиции МВД со своей армией жандармов, филеров, приставов, городовых встал во главе политического сыска империи. Штат, как и прежде, состоял из директора, вице-директора, чиновников для особых поручений, секретаря, казначея, делопроизводителей, их старших и младших помощников, переписчиков, архивистов. Официально, главной задачей нового органа была объявлена охрана общественной безопасности и порядка, а также предупреждение и пресечение преступлений. В 1866 году в Санкт-Петербурге было создано Отделение охранения общественной безопасности, но расцвет охранных отделений начался только в 80-х годах XIX века.

Унтер-офицеры царской охраны ротрмистра Карла Коха подчинялись начальнику царского конвоя генерал-адъютанту Черевину. Сведений о деятельности революционеров и их планах Коху, боясь конкуренции, не давали ни Третье отделение, ни Департамент полиции, ни градоначальство, и Кох в сердцах называл себя манекеном.

Осенью 1880 года реформ не предвиделось, а ссылки без суда продолжались и продолжались. В конце октября в Петербургском военно-окружном суде начался Процесс Шестнадцати народовольцев, которых обвиняли на основе показаний покончившего с собой Гольденберга, взятой типографии, нелегальной литературы. Судили Квятковского, у которого единственного нашли динамит, Преснякова, обвиненного в убийствах секретных сотрудников полиции, Ширяева, Зунделевича, Мартыновского, Тихонова, Окладского, Буха, Иванову, Цукермана, Грязнову, Евгению Фигнер, участников убийства губернатора Кропоткина Кобылянского, Зубковского, Булича и управляющего поместьем Д. Лизогуба Дриго. Впервые «Народная воля» вступила в открытый словесный поединок с империей.

Степан Ширяев потребовал признать в государстве верховенство народа и созвать Учредительное собрание. На процессе присутствовали журналисты, посылавшие отчеты в подцензурные газеты. Исполнительный Комитет получал полные тексты выступлений, но не публиковал их, давая шанс товарищам избежать виселицы. Речь Александра Квятковского на процессе слушал набитый до отказа зал: «Мы не анархисты. Мы против государства немногих, но за государство большинства, а его можно создать только при передаче власти народу. Полная невозможность общественной деятельности для народа, свободы убеждений, свободы жить и дышать, превратила русских революционеров, по своим наклонностям гуманным и человечным, пойти на дела, по своей сути противные человеческой природе. Чтобы сделаться тигром, не надо быть им по природе, которая против давления. Лучше смерть и борьба, чем нравственное и физическое самоубийство!» Ширяев добавил, что существующие законы не соответствуют исторической необходимости.