Владимир Миронов - Первая мировая война. Борьба миров

Она коснулась всех, повлекла значительные изменения в составе высших войсковых соединений, затронула подготовку русских к мобилизации, экономику, как и подготовку офицерского состава. Коренному изменению подверглись все уставы, был совершенно изменен устав боевой службы и введен новый метод обучения. При этом были учтены французские и в еще большей степени немецкие взгляды, приспособленные к своеобразию русских условий. После поражений в Русско-японской войне (отчасти под давлением общественного мнения) отношение к службе стало внимательнее.

Однако подъем военного дела в России ограничивается недостаткам и русс кого народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы. Эти недостатки: нежелание заниматься методической работой, боязнь ответственности, отсутствие инициативы и слабое чувство долга. Русский народ тем не менее обладает хорошими и даже завидными военными качествами. Людской материал в целом надо признать хорошим. Русский силен, непритязателен, храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и умственно не гибок. Он легко теряет (свои хорошие) качества при начальнике, который лично ему не знаком, и в соединениях, к которым не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты в сомкнутых соединениях могли проявиться при прежнем методе боя лучше, чем теперь. Тем не менее русский солдат даже после неудач может быстро оправиться и быть способен к упорной обороне. Офицеры обладают личной отвагой, но у них нет чувства долга и ответственности. Необходим постоянный контроль старших начальников всюду и во всем, чтобы не допустить всяческого рода служебных непорядков. Преимуществами русских офицеров являются присущие им хладнокровие и крепкие нервы. Но русский офицер очень любит личные удобства, вял физически и умственно, несамостоятелен и беспомощен при внезапных событиях. Наименее надежны — военные чиновники. Так, продажность и небрежность интендантства окажутся также и в будущем худшим врагом русской армии. К числу недостатков следует отнести и медлительность передвижения русских войск. От русских командиров нельзя ожидать умелого использования оперативного положения, как и точного выполнения войсками маневра. Русскому командованию в бою свойственны постоянная медлительность, ожидание приказов, стремление действовать по одной схеме. При столкновении с русскими германское командование сможет осмелиться на маневры, которых оно не позволило бы себе против другого равного противника».

Хотя в том же документе особо отмечено, что, опираясь на опыт последней войны, русские достигли все же неоспоримого прогресса в военном деле. В целом этот документ следует признать объективным. Хотя некоторая недооценка тут присутствует.

Хотя царская армия и претерпела заметную эволюцию с начала XIX века, как отмечал военный специалист Н. Морозов, «по многим сторонам своей жизни была армией Великой Екатерины», где наряду с победоносной практикой талантливых генералов проявлялись и «громадная самостоятельность начальников и почти

полное отсутствие контроля». Недостаток контроля порождал «колоссальные злоупотребления и распущенность» в армейском аппарате и всей системе. В деле укрепления воинской дисциплины уповать только на безупречный подбор командных кадров было недальновидно, особенно учитывая все возраставшее расширение численного состава офицеров (численность офицеров с 1801-го по 1856 г. выросла в 2,8 раза). Офицерский корпус российской армии в годы Первой мировой войны якобы находился в состоянии духовного подъема, что вряд ли было так, учитывая проигранную Русско-японскую войну.

П. Сыманский в статье «Мобилизация русской армии в 1914 г. и ее недостатки» писал: «В результате 38 пехотный Тобольский полк выделил в мои кадры наихудших офицеров, не считаясь с существующими на этот счет определенными инструкциями, и передал в Луковский полк офицеров, в большинстве больных или со слабым здоровьем, малоопытных и малознающих. Я сразу обратил на это внимание — не только потому, что мне открыли глаза главные руководители мобилизации, но и вследствие того, что многие из офицеров Тобольского полка находились в это время на излечении в отдаленных санаториях. Даже на серьезную и ответственную должность адъютанта штаба дивизии Тобольским полком был назначен штабс-капитан Визгалин, человек с параличом ноги, нерешительный, не понимающий своих обязанностей и даже, как потом выяснилось, не обладающий сознанием своих непосредственных служебных обязанностей. В первый же переход им был растерян весь свой обоз, и этот случай он объяснял необходимостью наблюдения только за денежным ящиком».