Владимир Миронов - Первая мировая война. Борьба миров

«Ефрейтор пехотного полка Василий Водяной, 24 лет, был захвачен в плен германскими войсками 27 апреля с. г. вблизи г. Ш. во время производившейся им разведки.

Под угрозой выколоть глаза и отрезать уши германский унтер-офицер в лесу, в присутствии двух нижних чинов, потребовал от Водяного сообщения сведений о расположении русского штаба и численности русской пехоты.

Ввиду последовавшего со стороны Водяного отказа дать эти сведения, унтер-офицер, вытащив с бранью кинжал, отрезал Водяному сперва мочку левого уха и верхний край правого, а затем, сказав Водяному “мы тебя научим говорить”, сжал руками его горло, после чего Водяной лишился сознания.

Очнувшись от обморока, продолжавшегося несколько часов, Водяной почувствовал, что у него отрезан язык.

Несмотря на боль от полученных ранений, истекая кровью, Водяной пополз наудачу из лесу и вскоре наткнулся на русский разъезд, который доставил его в один из штабов русской армии.

Изложенное Водяной подтвердил под присягой при допросе его членом Чрезвычайной следственной комиссии.

«…Младший урядник… казачьего полка Иван Пичуев, 33 лет, был захвачен в плен 2 сего мая около местечка О. германскими войсками.

Ввиду отказа Пичуева дать сведения о расположении и численности русских войск, Пичуева подвешивали сперва за руки, а затем за ноги вниз головой. Но так как и после этого Пичуев не сообщил требуемых сведений, то германский офицер и один из нижних чинов подрезали Пичуеву правое ухо, отрезали верхнюю часть левого и на правом бедре вырезали 4 продольные, параллельные борозды в виде 2 лампас и обещали кроме того на следующий день повесить.

3 мая, вечером, Пичуеву удалось бежать из германского плена и благополучно достигнуть расположения русских войск.

Изложенное Пичуев подтвердил под присягой при допросе членом Чрезвычайной следственной комиссии.

7 мая Пичуев был освидетельствован врачами в Московском Серафимовском этапном лазарете Российского общества Красного Креста в присутствии полковника американской национальной гвардии Роберта Кормика и пленного германского офицера Теодора Раабе.

По словам историков, в плену умерли 190 тыс. русских военнослужащих. Во многом причиной потерь были болезни и скудное питание.

Вернувшийся из немецкого плена солдат поведал о питании русских пленных, дневное меню пленных выглядело так: понедельник: завтрак — болтушка из отрубей, обед — нечищеная морковка, ужин — «болтушка из костей»; вторник: завтрак — кукурузная болтушка, обед — каштановый суп, ужин — похлебка ячменная с лузгой; среда: завтрак — болтушка с бобовой лузгой, обед — брюквенный суп, ужин — селедка и 5/ 8фунта (фунт — 409,5 грамма) картофеля в мундире; четверг: завтрак — серая болтушка (из чего приготовлена, определить нельзя), обед — суп с болотной травой, ужин — 1/ 16 фунта тухлого сыра с кофе; пятница: завтрак — чечевичная похлебка, обед — суп с нечищеной толченой картошкой и луговой травой, ужин — желтая болтушка; суббота: завтрак — кофе без всего, обед — гороховые стручки, ужин — картошки 3/ 8фунта, чищеной, толченой, политой чем-то кислым; воскресенье: завтрак — мучная болтушка, обед: суп с фасолью и конским мясом. Кроме того, каждый день дают 1/ 2фунта хлеба с картофелем и другой какой-то примесью…

Впрочем, иного и ожидать нельзя было. А между тем для немцев пленные значили очень много как дармовая рабочая сила. Хотя генерал Людендорф и уверяет, что они «не стремились угнетать другие народы железной рукой завоевателя», признает: «Для всей нашей экономики военнопленные значили чрезвычайно много; без большого числа русских, захваченных на Восточном фронте, германская экономика не смогла бы как следует функционировать».

Безжалостностью по отношению к русским и сербам отличались не только немцы, но и австрийцы, и даже поляки…

Когда во Львове скончался польский адвокат С. Загурский (1925), газета «Dziennik Ludowy» писала, что «без содрогания трудно писать о его деяниях»: «Доктор С. Загурский, адвокат во Львове, председатель Союза защитников Львова, в роли судьи австрийской армии вынес более 100 приговоров смерти. В памяти галицкого населения, как польского, так и украинского, живы еще кровавые оргии беззакония, какие совершали австрийские войска с населением, массово гонимым за мнимый шпионаж и пособничество русским войскам, тысячи невинных людей вывозились на Запад, чтобы держать их без суда в тюрьмах и ужасных лагерях для интернированных. Много лет; тысячи невинных людей гибли на основании спешно и массово вынесенных смертных приговоров; тысячи гибли без приговоров — просто-напросто их убивали фронтовые войска по приказу их военачальников. Чем трусливее вели австрийские войска в виду вооруженного неприятеля, тем мстительнее они вели себя с мирным гражданским населением. Время мировой войны — период разнузданного преступления и беззакония на Галицкой Руси».